Альфред Анджело Аттанасио
ТУШЬ НОВОЙ ЛУНЫ
Прости мне мое долгое молчание, жена. Я бы написал тебе раньше, если бы путешествие по Предрассветным Сандаловым Землям не оказалось бы для меня испытанием чернее, чем тушь. Быть так далеко от Родины, так далеко от тебя — все это гасит во мне огонь жизни. Меня окутывает мрак. Но все же, беспросветная тьма в самой себе несет странное знание и мудрость — Змея, стерегущая сокровище: целительный яд.
Я поражен, любимая, но, несмотря на змеиные кольца великой скорби, сжимающие меня, мне вдруг открылась такая ясность, какой не бывало с тех пор, как мои неудачи разлучили нас с тобой.
Здесь, в самой удаленной точке моего путешествия, на островах, расположенных у восточных берегов Сандаловых Земель, где огромные протяжения неба и земли разделяют нас — здесь в конце концов я нашел в себе силы, чтобы написать тебе все это. Месяцы составлений официальных отчетов, вычерчивания транспортных магистралей, фабрик, тюрем и сельских школ иссушили во мне те слова, с которыми мужчина должен обращаться к своей жене; но наконец я чувствую, что вновь нашел место, где слова рождаются внутри меня.
Ты, конечно, будешь помнить меня таким, каким я был при расставании — маленький угрюмый человек, для которого служить Третьим Помощником Секретарского Писца в Императорской Библиотеке было скорее наказанием, чем честью; муж, сточенный стыдом и завистью, с которым ты была вынуждена проститься, когда он отправлялся в эту жалкую экспедицию, посланный с инспекцией в Предрассветные Сандаловые Земли (или «Объединенные Сандаловые Автократии», название, на котором настаивали туземцы после отделения от Королевства два века назад). Да, сознаюсь, мне было стыдно, особенно перед тобой. Только ты, Крыло Сердца, знаешь меня таким, каков я на самом деле — писатель, помешанный на словах, впадающий в безумие при свете настольной лампы. И еще мои книги, те несчастные беззащитные книги, написанные лирическим стилем ушедших времен! Но, как ты слишком хорошо знаешь, эти страницы не смогли принести нам средств к существованию. Моя единственная победа как писателя заключалась в том, что своими рассказами я завоевал тебя. После нашей безуспешной попытки стать фермерами в западных провинциях и вести жизнь поэтов-отшельников среди полей и ручьев, чей вызов судьбе стоил здоровья тебе и жизни нашему ребенку, вся моя гордость превратилась в цинизм и самоуничижение. Я чувствовал, что должен поступить на службу, поскольку это оставалось единственным нашим спасением.
С того дня вот уже на протяжении восемнадцати месяцев тень ночи покрывает меня. Меня не было рядом, чтобы утешить в беде, когда наш второй ребенок вышел из твоего чрева еще слишком слабым, чтобы дышать самостоятельно. В то время огромный корабль уже нес меня к Островам Клятвы Пальмовой Рощи в центре Мирового моря. Там я сидел в окружении скучных томов Имперской хроники Сандаловых Земель, пока ты страдала в одиночестве.
Как и тебя, меня никогда не восторгали сухая официальная проза дипломатии и горькие описания исторических военных действий. Какое мне было дело до того, что пять столетий назад, в начале нашей эпохи, во времена династии Санг, буддисты, преследуемые за их преданность чужеземной религии, уплыли из Срединного Государства и, вместо того чтобы быть проглоченными семьюстами драконами или потонуть в Водовороте Великой бездны, проплыли по океану девять тысяч ли и открыли цепь малонаселенных тропических островов? Какое для меня имело значение, что эти острова, богатые пальмовым листом, каменным деревом и ароматным сандалом, так излюбленным мебельщиками, вскоре стали привлекать купцов и императорских солдат? И опять буддисты были вынуждены бежать, принеся свою знаменитую Клятву Пальмовой Рощи — плыть на восток до тех пор, пока они все вместе не встретят смерть или не найдут свою собственную землю. И наконец, пройдя еще семь тысяч ли океана, они прибыли на обширную Предрассветную землю, с самой восточной точки которой я и пишу тебе.
Уверен, ты уже нетерпеливо покусываешь губы, недоумевая, почему я обременяю тебя скучными историческими описаниями, тебя, дочь музыканта, которая всегда предпочитала красоту песни сухости фактов. Однако, еще немного терпения, Крыло Сердца. Мое открытие, эта с трудом обретенная ясность, добытая из целебного яда, будут значить для тебя меньше, если ты не будешь знать кое-что об истории этих земель.
Еще со школы мы знаем, что купцы постепенно со временем за буддистами и в Предрассветные земли, где монахи уже успели обратить в свою веру многие местные племена. Типично для буддистов — они не воевали с купцами, но передвинулись дальше на восток, распространяя свое учение среди местного населения, оставляя место для новых поселенцев. Спустя некоторое время, когда империалисты построили большие города и проложили торговые пути, монахи стали указывать на неразумие подчинения Государству, которое находилось далеко за Мировым Морем. «Здесь и сейчас!», пели монахи, страна наших предков слишком далеко и слишком плотно закрыта вуалью иллюзии, чтобы стоило принимать ее всерьез. Хотя сами буддисты никогда не поднимали оружия против Императора, купцы и земледельцы с готовностью сражались вместо них, восставая против имперских налогов. И вместо Предрассветных Сандаловых Земель поселенцы образовали собственное государство: Объединенные Сандаловые Автократии.