Тук-тук-тук.
— Олег! Олежка, проснись!
— У?..
— Ну, проснись, Олежа! Там стучит кто-то.
— Где?
— Там!
— А кто?..
— Ой ну боже мой, ну откуда мне знать? Пришел кто-то, сходи, открой!
Тук-тук-тук.
— В дверь что ли стучат?..
— Олежа, ну а куда еще, не в окно же. Конечно в дверь. Открой иди.
— Какого… Принесло… Черт, два часа, ну кому не спится, вот уроды…
Олег вылез из-под теплого одеяла, и Светка тотчас же завернулась в него целиком, чтобы не выпускать тепло. В комнате было, мягко говоря, свежо. Официально отопительный сезон уже начался, но люди, ответственные за подачу тепла конкретно в квартиру Олега, об этом, видимо, ничего не знали. Сказав «Брррр!», Олег немедленно покрылся гусиной кожей от форштевня до самой кормы и начал шарить в темноте на стуле, отыскивая майку и трико. Сунув ноги в тапки, он побрел в коридор.
— Кто там?
Тишина. Олег несколько секунд помедлил, ожидая ответа, а потом все-таки решился и открыл дверь.
За дверью было пусто.
Олег высунул голову наружу, пытаясь отыскать на площадке признаки жизни, но не нашел. Там было тихо, пустынно и холодно. С непривычки даже тусклая подъездная лампочка слепила глаза.
— Кто там? — крикнула Светка из комнаты.
— Да леший его знает, — неуверенно отозвался Олег. — Наверное, ушли уже. И черт с ними.
Он тщательно закрыл дверь на оба замка и засов и уже почти вернулся в комнату, когда стук раздался снова.
— Нет, вот урод моральный! — возмутился Олег. — Сейчас я ему объясню, что он неправ…
Олег пошарил рукой между шкафом и стеной, где, как он знал, специально для нежданных гостей припасена бейсбольная бита, приобретенная в спортивном магазине по настоянию Светки. Светку всегда преследовал страх, что ночью в квартиру залезут воры, и предполагалось, что тогда Олег возьмет биту и задержит преступников. После чего Светка, позвонив в милицию, триумфально сдаст их в руки правосудия. Однако воры все не лезли, и бита уже полгода стояла за шкафом. Выглядывая из-под одеяла, Светка поняла, что момент истины настал.
— Ой, Олежа, я боюсь, — сказала она.
Олег взвесил биту в руке, сделал пару пробных взмахов и хищно раздул ноздри.
— Не бойся, — многообещающе сказал он и зашлепал тапками в коридор. Замки лязгнули.
— Ну, мужик!.. — сказал Олег, толкая дверь. — Ну!..
И замолчал. За дверью никого не было.
— Ах, ты… — сказал Олег, присовокупив несколько слов, крайне негативно характеризующих ночного посетителя.
Нахмурившись, он вышел на площадку и выглянул в проем между перилами. Людей видно не было. Этажом ниже у батареи отопления стояла одинокая банка с окурками. Олег сказал в пустоту несколько слов о том, что он думает, чувствует и вообще, после чего вернулся в квартиру. Из спальни выглядывала лохматая Светка в запахнутом зеленом халате.
— Кто там?
— Да козел какой-то! Балуется. Ты иди спи, я тут минут пять покараулю, если снова вернется, — и Олег внушительно потряс битой в воздухе.
Козел не заставил себя ждать и постучал сразу же, стоило Светке развернуться и зашлепать босыми пятками к дивану. Олег толкнул дверь (замки предусмотрительно были оставлены открытыми) и с воинственным воплем рванулся вперед.
За дверью обнаружился толстячок средних лет в цилиндре и черном смокинге, с накрахмаленным воротничком, с галстуком-бабочкой, в брюках с такой остро наглаженной стрелкой, что ими можно было порезаться, с тростью в руке и, в довершение всего этого, с моноклем на цепочке, вставленным в левый глаз. Одним словом, это был совсем не такой толстячок средних лет, какого ожидаешь увидеть за своей дверью в два часа ночи. Бита опустилась сама собой, так и не отведав преступной крови.
— Грипс Кальтавезер? — осведомился толстячок.
— Чего? — переспросил Олег, замерев на пороге.
Бровь толстячка поползла вверх, отчего монокль выпал из глаза и заболтался на цепочке.
— Никт Кальтавезер?
Олег нахмурился.
— Чего надо?
— О! — обрадованно воскликнул толстяк. — Русски?
— Ясен пень, — ответил Олег. — Россия, хрущевка, два часа ночи. А ты что тут, посла Зимбабве ожидал увидеть?
— О-о, нет, нет! Нет посла Зимбабве, хотел видеть господин Грипс Кальтавезер! Простите за беспокойство, не сразу удалось… как это? синхронизировать нашу вселенные, да!
Олегу стало ясно, что перед ним псих. Собственно, подозрения закрались в его душу с первого взгляда, но теперь они были подкреплены вполне убедительными доказательствами. Бита переместилась в позицию номер один.
— Олежа, кто там? — из-за плеча выглянула Светка. Она успела причесаться и застегнуть халат на все пуговицы.
— Кретин, — честно ответил Олег, похлопывая битой по ладони. — Звони ноль-три, пусть присылают санитаров со смирительными рубашками.
— О-о, мадам! — восторженно взвизгнул толстяк. — Чрезвышайно рад, чрезвышайно! Но санитаров нет надо, надо господина Кальтавезера. Очень срочное дело, да! Очень!
— Сейчас, сейчас, — недобрым тоном заверил его Олег. — Сейчас приедут твои господа. Торжественно. С мигалками.
Тень сомнения омрачила чело толстяка.
— Я очень извиняюсь, — сказал он каким-то жалобным тоном. — Но у меня возникло ошуш… ошушение, что господина Грипса Кальтавезера тут нет?
— Догадливый, — сказал Олег, обращаясь к Светке.
