Ночь с одиннадцатого на двенадцатое июля 1969 года выдалась на редкость дождливой. Казавшаяся сплошной водяная стена выливалась на сонные московские улицы, на тротуары, на асфальт и разбивалась о них вдребезги. По полупустому проспекту неслась чёрная "Волга". Из-под её колёс то и дело вырывался поток воды, с лёгкостью достававший до обочины. Проезжай она днём, из уст прохожих в адрес водителя наверняка бы посыпались далеко не самые приятные слова. Но тротуар был безлюдным, и лишь шум дождя сопровождал автомобиль.
В салоне плотно расположились пять человек. Почти все были в штатском, кроме сидевшего посередине заднего сидения молодого мужчины. На его узких плечах прекрасно сидела форма капитана ВВС, а на худом лице читалось негодование:
— Я ещё раз вас спрашиваю, — напористо, чеканя каждый слог, говорил он, — с какой целью меня вызывают в Центр управления полётами?
— А я ещё раз вам повторяю, — преспокойнейшим голосом отвечал ему сидящий на переднем сидении мужчина, — вы скоро об этом узнаете. Вас введут в курс дела, как только мы прибудем на место.
— Мы петляем по одному району уже как минимум час! — с нарастающим недовольством продолжал человек в форме. — Центр вообще в другой стороне!
— Мы знаем об этом, товарищ капитан. И всё это не просто так, а для вашей же безопасности.
— Да? — последние слова заставили офицера задуматься, стоит ли продолжать бесполезные возмущения и, наконец, дать людям спокойно делать свою работу.
— Да. Но я могу вас заверить, что через полчаса мы будем на месте, — человек, находившийся на переднем сидении, был воплощением спокойствия.
— Сомневаюсь я в этом.
— Ваше право.
И автомобиль, летящий словно пуля, понёсся ещё быстрее по пустынной ночной дороге. Съехав со второго кольца, он начал вытворять на безлюдных московских улицах ещё большее безумие. Временами сидящему на заднем сидении капитану казалось, что машина заходит в повороты, нисколько не сбавляя скорость. И это на мокрой дороге. Недовольные морщины скапливались на невысоком лбу капитана. В этот момент ему хотелось прогнать неразумного лихача с места водителя и сесть за руль самому.
Но вопреки самым мрачным предположениям офицера, через полчаса "Волга" уже стояла около Центра управления полётами целая и невредимая. А ещё через пять минут капитан уже шёл по его коридорам в сопровождении того самого человека, с которым говорил в машине.
Они сделали шаг внутрь одного из кабинетов. Человек в штатском зашёл первым, следом за ним – офицер. Около окна стоял высокий, широкий в плечах, чисто выбритый мужчина с пепельно-чёрными волосами в форме полковника ВВС. Когда оба посетителя оказались внутри, он перевёл взгляд на человека в штатском и басовитым голосом заговорил:
— Прекрасно, лейтенант. Вы уверены, что за вами не было слежки?
— Так точно, товарищ полковник, — высокий и бодрый голос офицера в штатском прекрасно сочетался с его молодым и красивым лицом, — мы петляли около часа, прежде, чем направиться сюда.
— Молодцы. Можете пока быть свободны.
— Есть. — Он развернулся и покинул кабинет.
Глаза капитана были полны недоумения: он не понимал, что вообще происходит.
— Вы, наверное, хотите узнать причину, по которой вас вызвали? — начал полковник, подходя к нему ближе.
— Так точно, — последовала небольшая пауза. — Я понятия не имею, зачем я мог понадобиться в Центре управления полётов.
— Скоро узнаете. А сейчас, позвольте мне представиться. Сёмин Александр Фёдорович, — с этими словами он пожал руку капитану, — а вы, я так понимаю, Галынин Сергей Вячеславович?
— Так точно, — рукопожатие закончилось.
— Будьте добры, заприте кабинет изнутри. Ключ вон там, — он показал Сергею на связку, висящую рядом с дверью, — воспользуйтесь самым большим.
Сёмин открыл шкаф, в котором не было ничего, кроме маленького бюстика Ленина. Убедившись, что дверь в кабинет заперта, он медленно и плавно потянул голову вождя мировой революции на себя. Задняя стенка шкафа отодвинулась, и взору военных предстала ещё одна комната. Она была меньше, чем та, в которой они находились, но выглядела намного серьёзнее, ибо первое, что бросилось в глаза обоим – это автомат Калашникова, лежащий на одном столе, и большая карта – на другом. Войдя в эту комнату вслед за капитаном, полковник закрыл шкаф, затем двинул на себя голову другого бюста, теперь Карла Маркса, и задняя стенка шкафа закрылась.
— Итак, — начал Сёмин, — вы, конечно же, знаете, что сейчас идёт лунная гонка между нами и США. Но вряд ли вам известно, что мы можем оказаться первыми. Однако, возникли крупные неприятности. Нам стало известно, что американцы попытаются сбить наш летательный аппарат, который будет отправлен на Луну. Мы не знаем, где, когда и как, известно только, что они хотят его уничтожить. Поэтому полёт проведём в условиях строжайшей секретности. Обнародуем всё только тогда, когда вы благополучно вернётесь.
— Когда я вернусь? — Сергей сделал ударение на слове "я". — Вы разве не Титова хотите на Луну отправить? И ещё я слышал, что мы сильно отстаём от американцев в лунной программе, зачем им пытаться делать это?
