Товарищи земляне - [2]

— Всё, что вы слышали, — наша дезинформация. На самом деле аппарат уже готов, и пуск ракеты-носителя запланирован почти на то же время, что и у американцев. Но мы проведём его на день раньше потому, что партия поставила задачу опередить США в лунной гонке.

— Я всё ещё не понимаю, — вновь задал вопрос Сергей, — почему на Луну отправляют именно меня?

— Американские спецслужбы наверняка уже установили за Титовым слежку. Его внезапное выдвижение к космодрому без сомнения будет той самой подсказкой, которая наведёт их на мысли о преждевременном пуске. В сложившейся ситуации это может стать для нас фатальной ошибкой. Я не хочу лишний раз рисковать. О вас же они ничего не знают. В отличие от Титова, вы ещё нигде не засветились, но на роль первого человека на Луне годитесь ничуть не хуже. Я ознакомился с вашими успехами в училище. Отличник боевой и физической подготовки. Что может быть лучше?

— Да. Теперь я понимаю, — кивнул Сергей, — вы обрубаете нити, которые приведут их к аппарату.

— Именно, — Сёмин подался вперёд и заговорил тише, — не исключено, что я отправляю вас на верную смерть. Но иного выбора у меня нет.

Казалось, в голове Сергея должны были возникнуть многочисленные сомнения. Почему именно его, никому не известного капитана, предпочли огромному множеству лётчиков страны советов? Но бывший детдомовец умел различать ситуации, в которых задумываться о причинах случившегося нет никакого смысла. Всё, что ему оставалось сейчас – это работать со следствиями. И теперь Сергей не мог смотреть на происходящее иначе, как на счастливый билет, что судьба щедро преподнесла ему. Бодро дёрнув плечами и стройно выпрямив своё тонкое, невысокое, но вместе с тем крепкое и подтянутое тело, он посмотрел на полковника. На его простом, ничем не выделяющемся и, казалось бы, подогнанном под какой-то стандарт лице заиграла улыбка. В этот момент Сергей хотел осыпать Сёмина благодарностями, но изрёк лишь:

— Можете рассчитывать на меня, товарищ полковник, — кадык скованно подался вниз, а подбородок приподнялся, — я не подведу вас.

— Прекрасно, — ответил Сёмин, — а теперь, когда вы введены в курс дела, вам следует отправляться на Байконур. Аппарат готов к старту, и нам нельзя терять ни минуты.

— Понимаю. Промедление смерти подобно, — кивнул Сергей.

— Но, прежде, чем вы покинете этот кабинет, я обязан отдать приказ. Я запрещаю вам говорить о чём – либо, связанном с предстоящими событиями за пределами этой комнаты. Даже лейтенант Поляков, сопроводивший вас сюда, ничего не знает о преждевременном пуске.

— Можете не утруждать себя, товарищ полковник, — ещё шире улыбнулся Сергей, — я далеко не первый раз связываю себя с секретными делами. И уж поверьте мне, привык держать язык за зубами.

В этот момент Сергей выглядел настолько простым и неответственным, что, казалось, Сёмин поступает, как минимум, неправильно, доверяя ему государственную тайну. Относительно расслабленное, совершенно не преисполнившееся чувством долга выражение лица многих бы навело на мысль о полном крахе всех замыслов, которые будут воплощаться при участии молодого капитана. Но полковник даже не подумал сомневаться. Всё то, что было присуще настоящему военнослужащему советской армии он увидел глубоко в глазах стоявшего перед ним офицера. И этого бьло ему достаточно.

— Раз так, — заключил Сёмин, — тогда вам пора. Поляков уже заждался.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос.

— Разрешаю.

— Вы разве не поедете со мной, чтобы проконтролировать лично?

— Нет, — сухо ответил Сёмин, — не сейчас. Я прибуду позже. Необходимо разобраться с другим делом. А вы езжайте, — полковник положил на худое плечо Сергея свою тяжёлую руку. — Луна ждёт вас, капитан Галынин.

Чёрная "Волга" вновь летела по московским улицам. И теперь она уже неслась в сторону аэропорта Домодедово. Но её скорость уже не заставляла Сергея ни о чём волноваться. Теперь его мысли были устремлены в космос. Он представлял, как прилунится, как сделает первые шаги по огромной безмолвной пустыне. Как вернётся на Землю, и весь мир узнает, что его советская Родина победила в финальном раунде космической гонки. О собственной славе Сергей думал в самую последнюю очередь. Если, конечно, мысли об этом вообще могли появиться в его голове. Всю жизнь он считал тщеславие и эгоизм своими главными врагами. Бывший детдомовец, привыкший ценить друзей как самое ценное сокровище, прекрасно понимал, что именно эти качества отталкивают людей больше всего.

— Приехали, товарищ капитан, — прервал мысли Сергея голос Полякова, — выходите. Мы проводим вас до самолёта.

"Похоже, им всем даже не известно, куда я лечу, — догадывался молодой капитан, — вот они удивятся, когда всё опубликуют".

С сухим и немного сонным лицом Поляков учтиво раскрыл дверь перед Сергеем. Четыре человека обступили его со всех сторон, не дав как следует разглядеть расстелившийся от горизонта до горизонта бетонный ковёр аэродрома. Раскатывающимся гулом авиационных двигателей провожала Москва Сергея. Оглушительный рёв десятков турбин был способен заглушить всё. И лишь один двухмоторный самолёт одиноко стоял и не издавал ни звука. "Это за мной", — подумал Сергей, впиваясь глазами в его трап. Крепко стиснув губы, Поляков кивнул на самолёт. "Бывай, служивый, — мысленно прощался с ним Галынин, — может, свидимся ещё". Обменявшись со своими телохранителями рукопожатиями, капитан, ни разу не оглянувшись, забежал по трапу в самолёт.