Однажды, возвращаясь из школы, Лешка встретил почтальона.
— Квартира пятьдесят восемь, — сказал Лешка.
Почтальон протянула ему газету и вспомнила:
— Погоди. Тут еще письмо. Тимошиной Елене Андреевне.
— Это моей бабушке.
— Держи. Только не забудь отдать.
— Не забуду!
Бабушка полоскала белье.
— Бабушка! — крикнул Лешка с порога. — Тебе письмо!
— От тети Жени?
— Нет. Написано: «Адресный стол».
Бабушка торопливо вытерла руки и водрузила на нос очки.
— Кого это ты разыскивала через адресный стол? — поинтересовалась Лешкина мама.
— Подругу детства, — бабушка пробегала глазами строки письма. — Нашли! Адрес ее прислали. Письмо ей теперь напишу.
— Ты совсем маленькая была, когда с ней дружила? — спросил Лешка.
— Да нет. Мне тогда, как тебе… да, как тебе сейчас, двенадцать лет было. Это сразу после войны.
После того разговора прошло около месяца. Лешка не вникал, написала ли бабушка письмо подруге. Его это, честно говоря, не очень-то интересовало.
А бабушка написала. И получила ответ.
— Вероника зовет меня в гости, — сообщила она. — Летом обязательно съезжу.
— Поезжай, — согласилась Лешкина мама. — И ты, Алеша, с бабушкой поедешь.
— Зачем? — удивился Лешка.
— Отдохнешь. У тебя же каникулы.
Не хотел Лешка ехать к бабушкиной подруге! Ну, что ему там делать? Они будут разговаривать, вспоминать детство. А он? Слушать их воспоминания?
— У папы в этом году отпуска не будет, а у меня отпуск только в ноябре, — пояснила мама. Если не поедешь с бабушкой, то все лето проторчишь в Москве. Ну, разве что в выходные на дачу.
Такая перспектива Лешке совсем не улыбалась. Дачу он не любил, а дома сидеть три месяца — скучно, да и ребята все разъедутся кто куда. Лешка в раздумье вздохнул.
Бабушка улыбнулась:
— Поехали со мной. Скучать не придется. Вероника пишет, что у нее внук — почти твой ровесник, всего на год старше.
Лешка неуверенно пожал плечами:
— Я подумаю.
— Ну, думай-думай, — согласилась бабушка. — Думать всегда полезно.
Думал Лешка долго. Почти до самой последней минуты не мог решить — ехать или не ехать.
То обстоятельство, что у подруги есть двенадцатилетний внук, бабушка рассматривала как плюс, а Лешку, наоборот, именно это и останавливало. А ну, как этот парень не захочет дружить? Или вообще враждовать начнет? Тогда каникулы в кошмар превратятся.
Все решил короткий, в общем-то незначительный разговор.
— Волнуюсь, сказала бабушка. — Мы ведь с Вероникой почти шестьдесят лет не виделись.
Лешка присвистнул и переспросил:
— Шестьдесят? Вот это да!
— Мы в сорок шестом в другой город переехали.
— И с тех пор никогда не встречались?
— Никогда.
— И не переписывались?
— Поначалу переписывались. А потом перестали. Глупые были, маленькие.
— Какие же маленькие? — обиделся Лешка. — Разве я маленький?
— Это я так сказала, — улыбнулась бабушка. — Не обижайся. Лучше поезжай со мной. Мне поддержка нужна.
Ну, раз так! Лешка только на миг представил себе, каково это — шестьдесят лет не видеться с друзьями. Конечно, бабушку нужно поддержать.
— Я поеду, — сказал он.
И бабушкины, и Лешкины переживания были напрасными. Вероника Аркадьевна и ее внук Толик встретили гостей очень радушно.
— Как хорошо, что вы приехали! — говорила Вероника Аркадьевна. — Я так часто вспоминаю наше с тобой детство, Леночка! Ах, если бы все это можно было вернуть!
— Ну, начинается, — тихонько шепнул Толик Лешке. — Пойдем в мою комнату. Они теперь весь вечер про свое детство говорить будут.
Ребята ушли в другую комнату. Комната была большая, с черным роялем в углу и со старинной мебелью. Совсем не похожа на обыкновенную комнату тринадцатилетнего мальчишки. Лешка все еще очень настороженно присматривался к новому знакомому.
— Думаешь, у них в детстве не было ничего интересного? — спросил он у Толика.
— А что могло быть интересного после войны? Конечно, ничего. Разруха.
Толик был крупным и высоким. Он казался гораздо старше маленького, худенького Лешки. Но разговаривал пока спокойно, на равных, без всякого превосходства.
— А почему ты живешь с бабушкой? — полюбопытствовал Лешка.
— Да я к ней только на каникулы приезжаю. Живу я в соседнем городе, с родителями.
Вон оно что! Вот почему и комната нисколько не напоминает Лешкину. Лешка вздохнул спокойнее. Значит, они действительно почти на равных. Оба в гостях.
— Твоя бабушка — пианистка? — Лешка кивнул на рояль в углу комнаты.
— Нет. Она даже играть не умеет. Этот рояль — старинный, ей то ли от деда, то ли от прадеда достался.
Толик говорил об этом с большим сожалением. Наверное, хотел бы, чтобы его бабушка была пианисткой.
— Я хочу музыке научиться, — сказал он Лешке. — Надо было в музыкалку поступать. Маленький был — не хотел, а теперь кто меня в двенадцать лет в первый класс примет?
— Нашел о чем жалеть! Я уже в пятом классе музыкалки, а что толку?
— Ты? — обрадовался Толик. — Значит, ты можешь меня научить?
— Чему? — испугался Лешка.
— Нотам.
— Вот еще! Я же не учитель музыки!
— Ну, будь другом! Научи!
Лешка посмотрел на Толика, как на сумасшедшего. Только сумасшедшему взбредет в голову добровольно, на каникулах учиться музыке!
— Я и самоучитель раздобыл! — говорил в это время Толик, доставая старый, потрепанный самоучитель игры на фортепиано. — Решил за лето поучиться, у меня-то дома рояля нет.
