Кларк Редклифф поставил последнюю точку и блаженно откинулся на спинку кресла. Репортаж закончен. Кларк очень любил эти минуты — когда мысли его облекали форму и гладко ложились на бумагу, он словно подводил черту под очередным этапом своей жизни. А впереди его ждало что-то новое, неизведанное… Сейчас он перечитает написанное, внесет необходимую правку и отдаст в набор.
Это его последний репортаж. Срок его контракта истекает завтра. До Кларка дошли слухи, что шеф-редактор намерен продлить с ним контракт, но Кларк еще не решил, будет ли он и дальше сотрудничать с этим изданием. В любом случае, ему необходимо взять отпуск, он не отдыхал года два. Хорошо бы поехать куда-нибудь погреться на солнышке. Лежишь себе на пляже, потягиваешь коктейль, любуешься красивыми девушками…
Кларк вздохнул. Что-то он расслабился. Отдых, это, конечно, хорошо, но мысли о нем недопустимы, пока не закончена работа. Он вынул из машинки лист, подложил его к другим и, вооружившись ручкой, принялся править написанное. Работа шла споро, и Кларк так увлекся, что не сразу услышал, как его окликнули:
— Эй, Редклифф! Старик, ты что, оглох?! Я тут уже битый час распинаюсь!
Кларк поднял голову — перед его столом стоял Билл Хопкинс, главный выпускающий.
— Сейчас, Билл. Я уже почти закончил, можно отдавать в набор, — сказал Кларк, подумав, что у Билла, как всегда, «горит» номер.
— Пошевеливайся, Редклифф, — привычной скороговоркой поторопил его Билл и добавил: — Вообще-то шеф просил тебя зайти.
Кларк нахмурился. Что еще случилось? Зачем он понадобился шефу?
— Это срочно?
Билл ухмыльнулся.
— Сначала репортаж. Газета ждать не будет!
Закончив править текст и отдав его в набор, Кларк достал из ящика стола галстук, надел его и отправился к шефу.
Большой Том — так прозвали сотрудники шеф-редактора — встретил его необычайно приветливо. Кларк не поверил своим глазам, увидев, что Большой Том даже привстал с кресла, когда он вошел. Дальше он вообще перестал удивляться, потому что шеф побил все рекорды любезности: пригласил Кларка сесть, спросил, не желает ли он кофе, и предложил сигару.
Обалдевший Кларк сел, но от кофе и сигары, вежливо поблагодарив, отказался. Сложив руки на коленях, как примерный ученик, он выжидающе уставился на Большого Тома.
— Ну что, сынок…
Сынок! Кларк едва не рухнул со стула и с интересом ждал продолжения.
— Завтра истекает срок твоего контракта. — Большой Том пожевал губами. — Какие у тебя планы?
— Я хотел бы, сэр, для начала немного отдохнуть. А там видно будет… — уклончиво ответил Кларк.
— Хорошо, сынок. Видишь ли, мы собираемся открывать бюро в Штатах. Я долго думал, кого бы отправить туда, и решил, что лучше тебя не найти.
Йо-хо-хо! — мысленно вскричал Кларк, с трудом поборов желание выразить свою радость вслух. Большой Том может неверно понять его и передумать.
— Благодарю вас, сэр, — чинно сказал Кларк. — Я очень ценю ваше доверие и вашу высокую оценку моих способностей. Не подумайте, что я набиваю себе цену, но я бы хотел, если, конечно, возможно, вернуться к этому разговору две недели спустя.
Большой Том нахмурился, и у Кларка все внутри оборвалось. Дурак! — обругал он себя. Когда тебя так встречает начальство, когда тебе делают столь лестные предложения, надо хвататься за них обеими руками, а не диктовать условия! Он мысленно уже простился с новым назначением, когда Большой Том вдруг улыбнулся и хитро подмигнул ему.
— Что ж, сынок, отдохни. Жду тебя через две недели.
Вернувшись домой, Кларк принял душ, со вкусом поужинал и, прихватив пиво, уселся на диван, чтобы изучить рекламные буклеты, которыми его снабдили в турфирме, куда он отправился прямо из редакции. Но сначала Кларк решил просмотреть почту. Счет, реклама, снова счет, уведомление из банка, опять счет… А это что такое? Кларк вскрыл конверт, адрес на котором был напечатан на машинке. Как, впрочем, и текст. Кларк пробежал глазами по строчкам, вернулся в начало и снова перечел.
Когда Кларк отложил письмо, он уже знал: солнце, море, пляж и красивые девушки отменяются. Отпуск ему придется провести в совсем другом месте.
Я поступаю верно, вновь постаралась убедить себя Оливия Марлоу, вышагивая из конца в конец церкви. В расшитом жемчугом подвенечном платье из белого атласа она выглядела настоящей невестой, стать которой мечтала почти все двадцать семь лет своей жизни. А что, если она выходит замуж совсем не за того? Нет, Родерик Редклифф не так уж и плох. Вполне достойный жених. Будь у нее другое прошлое и будь Родерик не тем, кто он есть, она могла бы полюбить его. И пусть этого не произошло, ей нужен этот брак, и ничто не способно помешать ей выйти замуж.
Надо собраться, сказала себе Оливия. Сконцентрировать все свое внимание на предстоящем событии и думать, как я буду счастлива совсем скоро…
— Идея не включать меня в список приглашенных принадлежит моему брату… или тебе?
Не услышав, как открылась входная дверь в церковь, ибо мягкий ковер заглушал все звуки, Оливия, поняв, кому принадлежит этот голос, вздрогнула, затем, ахнув, резко обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, который когда-то являлся главным действующим лицом в ее мечтах о походе под венец. Кларк! Брат Родерика. Ее бывший жених. Их помолвка расстроилась много лет назад, когда Оливия в конце концов поняла, что настоящее счастье для него летать, а вовсе не находиться рядом с ней на земле. Увидеть его сейчас здесь она никак не ожидала, точно так же, как не рассчитывала ощутить, что ее по-прежнему тянет к нему, отчего тепло начинает растекаться по телу, а колени подкашиваются. Вне себя от страха, что сохранила теплые чувства к Кларку и даже физическое влечение, Оливия кое-как собралась с силами.
