Я вошел в квартиру. Все молчали. Они смотрели на меня ничего не выражающим взглядом и слегка сторонились, пропуская меня. Прямо передо мной, около спальни, Пат Чемберс поддерживал рыдающую Мирну. Я подошел и нежно обнял ее.
— Пойдем, девочка, тебе надо прилечь, — сказал я.
Я устроил ее на диване, а один из полицейских подложил ей под голову подушку. Пат показал мне на спальню.
— Труп там, Майк, — сказал. — Там!
Это слово ударило меня по сердцу.
В спальне на полу лежал труп. Труп лучшего моего друга Джека Уильямса, человека, с которым я больше двух лет провоевал вместе и с которым месил зловонные болота в джунглях. Джек всегда говорил: «Я правую руку отдам за друга». И однажды он сдержал слово, помешав японцу разрубить меня пополам. Удар, предназначавшийся мне, пришелся на его правую руку, и потом ее пришлось ампутировать…
Пат молча позволил мне взглянуть на тело и коснуться мраморно бледного лица Джека.
Впервые в жизни я вдруг ощутил жгучее желание заплакать.
— Как его убили, Пат?
— Сорок пятый калибр, прямо в живот… Лучше не смотри.
Я откинул простыню и с трудом сдержал крик.
Джек лежал в трусах, прижимая к животу единственную руку. Входное отверстие было маленькое и чистое, а выходное с кулак, и оттуда вываливались растерзанные внутренности.
Я осторожно прикрыл тело и поднялся. Нетрудно было представить себе, как все происходило. По полу, от изголовья кровати к стулу, куда Джек, прежде чем лечь, клал свой протез, тянулся кровавый след. На кровати еще виднелся отпечаток его тела. Он пытался дотянуться до стула. С пулей в животе Джек не сдался. Из последних сил он пытался дотянуться до револьвера, который всегда висел на спинке стула.
— Пат, ты передвигал стул? — спросил я.
— А что?
— Да он сдвинут с обычного места.
Пат нахмурился и вопросительно посмотрел на меня.
— Что ты имеешь в виду, Майк?
— Стул всегда стоял рядом с кроватью. Джек пытался было схватить револьвер, но убийца сразу после выстрела не ушел. Он отодвигал стул, пока силы не покинули Джека окончательно… Он стоял рядом и наблюдал за агонией! Это не обычное убийство, Пат! Я шкуру сдеру с этой мрази! С живого!
— Тебе бы лучше не вмешиваться, Майк.
— Ну уж нет!
— Послушайся моего совета и дай нам работать спокойно.
— Мы будем вместе работать, Пат, как всегда. Но я надеюсь опередить тебя.
— Ты не должен вмешиваться, Майк, и ты прекрасно это понимаешь.
— Ладно, Пат, ладно, — устало прервал я его. — У тебя свое дело, у меня свое. Джек был мой лучший друг, мы вместе воевали, и он мне жизнь спас. И я не позволю, чтобы с убийцей разбирался закон. Я слишком хорошо знаю, чем это кончится. Ему наймут лучшего адвоката, и суд оправдает его. Ведь никто из присяжных никогда не хватал пулю в живот! Никто из них не полз по полу, придерживая рукой собственные внутренности. Суд будет проявлять хладнокровие — как, собственно, и должно быть. Суд даже растрогается и прольет слезу насчет того, что бедный убийца до конца своих дней будет жить под тяжестью нечаянного преступления. Убийство в целях самообороны… Нет, Пат! Я, конечно, уважаю закон, но на этот раз я буду действовать по собственным законам. И я не буду ни хладнокровным, ни объективным. Я буду помнить все, что случилось сегодня. — Я замолчал, потом взял Пата за отвороты пиджака и закончил — Да, еще одно… Я хочу, чтобы ты, Пат, все, что сейчас услышал от меня, рассказал всем, кого знаешь.
И я снова повернулся к телу Джека. Мне хотелось помолиться за него, но в тот момент я был не способен на это. Во мне клокотала ненависть.
— Ты мертв, Джек, но я надеюсь, что ты слышишь меня. Ты давно меня знаешь и знаешь, что слово свое я сдержу. Я доберусь до той сволочи, которая убила тебя. Убийцу не повесят и не посадят на электрический стул. Он умрет так же, как и ты, с пулей в животе, в мучительной агонии. Я сделаю это, Джек. Чего бы мне это ни стоило, я обещаю тебе это сделать.
Наконец, я замолк.
— Ради бога, Майк, брось это. Я ведь тебя знаю. Ты можешь влипнуть в такие неприятности, что тебе уже никто не поможет. Все будет зависеть от того, при каких обстоятельствах ты будешь стрелять.
— Я буду осторожен, Пат. Но я так ненавижу того, кто сделал это, что в тот день, когда он окажется перед дулом моего пистолета, я без колебаний нажму на курок и тогда наступит уже моя очередь ухмыляться, наблюдая, как он корчится от боли. Он должен помучиться так же, как мучился Джек — если не больше.
Больше нам не о чем было говорить. Пат все отлично понял и не пытался больше меня уговаривать. С этого момента все определяла скорость наших действий. Я понимал, что он сделает все возможное, чтобы добраться до убийцы прежде меня.
Прибыли люди коронера. Я сел на диван возле Мирны и дал ей выплакаться у меня на плече. Так она хоть не видела, как уносят тело ее любовника. Она была хорошей девчонкой. Четыре года назад Джек удержал ее от прыжка через перила Бруклинского моста. Она тогда была в скверном состоянии, истощена и напичкана наркотиками. Он привез ее к себе домой, а потом поместил в специальную клинику и держал там до полного выздоровления. Они полюбили друг друга, и Джек не хотел, чтобы она работала. Но Мирна убедила его, что нужно подождать, пока он сам устроится.
