Когда Господь нашъ Исусъ Христосъ былъ три дня во гробѣ,
Красное солнце затмилось, не свѣтило,
Ясенъ мѣсяцъ съ небеси скатился,
Часты звѣзды пали въ окіянъ-море.
Кривда на Правду наступила,
Кривда Правду побѣдила,
Окрутила Правду въ лентіе-саванъ,
Зарыла Правду въ сырую землю,
Навалила на Правду бѣлъ-горючъ камень,
A на камени — казенныя печати,
A при камени — грозная стража.
Ходила Кривда по базару,
Пила Кривда чай-кофей, сладкую водку,
Похвалялась Аннѣ-Каіафѣ,
Похвалялась Понтію Пилату:
— Баяла Правда, что воскреснетъ,
A ѣдятъ Правду въ земи черви!
Когда Господь нашъ Исусъ Христосъ возсталъ тридневенъ отъ гроба,
Среди ночи солнце возсіяло,
Ангельскія трубы вострубили,
Господни громы взрокотали,
Окіянъ-море всколыхнулось,
Казенныя печати растопились,
Бѣлъ-горючъ камень отвалился,
Мать сыра-земля разступилась,
Грозная стража устрашилась,
Поползла окорачь за ворота.
A никто того не видѣлъ, не слышалъ,
Видѣла-слышала Марія Магдалина.
— A ты, святая Марія Магдалина!
A дай ты мнѣ красное яичко!
A пойду Я къ Понтію Пилату,
A пойду Я къ Аннѣ-Каіафѣ,
A пойду Я къ Предателю Іудѣ,
A скажу имъ Христосъ воскресе!
— Не ходи, Господи, къ Аннѣ-Каіафѣ,
Не ходи къ Понтію Пилату,
Не ходи къ Предателю Іудѣ:
Увидятъ они Тебя, — вострепещутъ,
Вострепещутъ, — вѣры Тебѣ не имутъ,
Призовутъ на Тебя грозную стражу,
Ввергнутъ Тебя въ темницу!
Пошелъ Господь нашъ Исусъ Христосъ къ Понтію Пилату.
A гдѣ Его ножки ступали,
Лазоревы цвѣты выростали,
Цѣлючіе ключи проступали,
Миндальныя дерева расцвѣтали.
На тѣхъ деревахъ — птица Сиренъ,
Гласъ ея въ пѣніи весьма силенъ:
Когда Господа воспѣваетъ,
Сама себя, птица, забываетъ!
Сидѣлъ Понтій Пилатъ на высокомъ стулѣ,
Ѣлъ Понтій Пилатъ дырявчаты вафли,
Увидѣлъ Господа Исуса, —
Глаза выпучилъ,
Усы ощетинилъ.
Опустились его бѣлыя руки,
Подкосились его быстрыя ноги.
Зубомъ на зубъ не попадаетъ,
Потому что лихорадка трясетъ…
Охъ ты, Пилате! Охъ ты, Понтіе!
Что ты, Пилате, мечешься,
Что ты, Понтіе, трепещешься?
Думалъ ты, Пилате, — Правда въ землѣ лежитъ,
A Правда передъ Тобою въ глазахъ стоитъ!
Въ глазахъ стоитъ, въ глаза глядитъ —
Не зажмуришься, не отворотишься…
Охъ ты, Пилате! Охъ ты, Понтіе!
Почто предалъ Правду на пропятіе?
Почто руки мылъ — съ рукъ совѣсть смылъ?
Отдалъ Правду воинамъ къ столбу привязать,
Приказалъ воинамъ Правду бичами бичевать,
Напосляхъ одѣлъ Правду въ терновый вѣнецъ,
Въ терновый вѣнецъ, въ багряницу?
Со разбойниками Правду причислилъ,
Между двухъ разбойниковъ Правду распялъ?
Почто Правду на древянъ крестъ возносили,
Руки-ноги Правдѣ гвоздемъ пробивали,
Оцетомъ Правду поили,
Копіемъ Правду кололи,
Лентіемъ-саваномъ связали,
Зарыли Правду въ сырую-землю,
Навалили на Правду бѣлъ-горючъ камень?
Обманула тебя, Пилате, Кривда —
Похвалялась, что Правда не воскреснетъ,
Что ѣдятъ Правду въ землѣ черви!
A не вѣрить бы тебѣ было Кривдѣ,
A и всѣ слова ея лукавы!
Не бояться бы тебѣ, Пилате, архиреевъ,
Лицемѣровъ, книжниковъ, фарисеевъ, —
Бояться бы тебѣ, Пилате, Бога,
Не давать бы Правду распинати:
Воскресъ Христосъ — и Правда воскресла!
