ГЛАВА ПЕРВАЯ
В ней рассказывается о том, как особе королевской крови следует поступать в почти безвыходной ситуации
Дорога вся была сплошные ямы да рытвины. Они исчезали во взвивающихся из-под копыт лошади тучах желтой, скрипящей на зубах пыли. Пыль забивалась за воротник, в глаза и особенно в нос, так что постоянно хотелось чихать и кашлять. Впереди метущейся линией ширился горизонт – горы беспорядочно теснились заснеженными вершинами и наползали друг на друга скалистыми уступами. Лошадь давно уже надсадно храпела и закусывала удила, но я был неумолим и заставлял ее мчать во весь опор: вскоре должны были появиться постройки пригорода, а оттуда до столицы бывшего герцогства Стерпор рукой подать. Там и отдохнем и расслабимся. Скрипучее седло давно уже доставляло мне изрядное неудобство – проще говоря, от долгой дороги я изрядно натер задницу, а плотные кожаные ремешки настолько глубоко врезались в ладони, что я стал ощущать их прямым продолжением рук.
Физически и морально мне было так нехорошо, что меня не согревали даже мечты о том, как я куплю в первой же аптеке мазь от мозолей и найду какую-нибудь красотку, которая часами будет втирать ее в больную задницу. Я нисколько не сомневался, что желающих будет предостаточно.
Свист ветра и стук тяжелых копыт почти заглушали посторонние звуки. Но из полей доносился пронзительный стрекот кузнечиков – целые тучи быстрых насекомых взвивались в воздух, издавая пронзительные звуки узкими крыльями, да еще порой с диким клекотом пролетала над головой черная птица или ее быстрая тень.
Поскольку я очень спешил, то почти не обращал внимания на насекомых и птиц, но одна из них несколько замедлила мое продвижение к Стерпору, когда вдруг спикировала и напала на меня. Я уловил биение крыльев над головой, резко вскинул голову и в то же мгновение увидел хищного гиппогрифа с ядовитым жалом в клюве. Оно выползло на несколько дюймов и было нацелено мне в шею. Гиппогриф совершал круговые движения и издавал слабый плотоядный клекот. Действовал он вполне уверенно, наверное, частенько охотился на этой дороге, обездвиживал путешественников ядом и заклевывал их до смерти.
«Глупая птица, она еще не знает, с кем связалась: потомственный принц дома Вейньет никогда не погибнет от яда какой-то летучей твари!» Я ухватил меч, привешенный к поясу, и резко рванул его из ножен. Он блеснул на солнце, и в то самое мгновение, когда гиппогриф, наконец, камнем рухнул на меня, я совершил стремительный взмах и рассек его птичье тело напополам. Останки тут же смешивались с дорожной пылью. Позади послышался шум: это маленькие плотоядные грызуны рвали искалеченное птичье тело. Я вытер меч о лоснящуюся спину лошади и спрятал его в ножны. Мы стремительно приближались к Стерпору, столице королевства с одноименным названием…
В жизни мне сопутствовали сплошные тяготы и разочарования. Судьба с ранних лет была ко мне неблагосклонна, как, впрочем, и мой покойный родитель. Достаточно сказать, что благодаря его отцовской воле до недавнего времени мне приходилось зарабатывать на жизнь грабежом. Я возглавлял одну из многочисленных бандитских шаек Белирии. Мы опустошали караваны и грабили обозы купцов в пределах южного торгового тракта. Того самого, что сейчас проходит через королевство Гадсмит. Частенько случались столкновения с коллегами по ремеслу… Да и кое-кто из моих собственных разбойников иногда решал, что вполне мог бы занять место главаря банды. Надо ли говорить, что все эти честолюбцы давно мертвы.
Спустя некоторое время я вдруг понял, что для такой личности, как я, путь преступника слишком примитивен. К тому же бесконечные грабежи рано или поздно должны были завершиться плохо – нас непременно отловили бы и отправили на каторгу, а может, даже повесили. А потому, чтобы не закончить свои дни столь плачевно, я предпочел распустить банду и в одиночестве отправиться за исполнением собственного предназначения. Благо в голове моей к тому времени уже родилась блестящая идея, как я смогу обеспечить свое будущее и даже добиться полагающегося мне по праву рождения статуса…
Путь мой теперь лежал в королевство, чьи «достоинства» я имел несчастье оценить еще в детстве. Воспоминания о бывшем герцогстве Стерпор были пронизаны неприязнью к этому грязному, омерзительному месту. Помнится, когда тот давний визит завершился, я был безумно счастлив, воображал даже, что покидаю это место навсегда. Впрочем, где-то в глубине души я всегда знал, что мне придется однажды снова пересечь границы омерзительного Стерпора и в далеком будущем пытливый историограф прочертит фиолетовую линию моего перемещения через прерывистые красные, означающие границы герцогства, и глубокомысленно закивает седовласой головой.
