Рэй Олдридж. Стальные псы
Ray Aldridge. Steel dogs.
“Fantasy & Science Fiction”, 1989 September, p. 6-31. Art by Greg Scott.
Перевод 07.2021
ААНДРЕД ЖДАЛ, втиснувшись в выходном шлюзе, вместе с конем и собаками. Воздух в маленьком помещении был плотен от вони машинного масла, озона и гидравлической жидкости. Собаки волновались, их тела постукивали друг о друга, металлом о металл, издавая оглушительный грохот.
– Тише, собачки, – сказал Аандред, стараясь, чтобы его грубый голос звучал успокаивающе. – Знаю, знаю, Дроам сегодня немного медлительней, чем обычно, но скоро, скоро…
Собаки притихли в ожидании, лишь изредка нетерпеливо вздрагивая и приглушенно поскуливая.
Аандред открыл панель, вмонтированную в предплечье, и взглянул на располагающиеся там индикаторы. Все они источали ровный зеленый свет, за исключением случайного янтарного мерцания того, который контролировал обонятельный датчик Умбер. Не настолько плохо, чтобы заставить Умбер остаться, подумал он. Умбер была милой, не скандальной собакой; она останется со стаей, даже если ее нос совсем откажет ей.
Заговорил Дроам, используя прямой режим:
– Готов, Охотник?
Аандред ненавидел звучание голоса замка в своей голове; это было непрошенное вторжение, напоминание о том, что он является собственностью Дроама. Сегодня голос казался чуть менее елейным, чем обычно. Аандреду почудились, что в ровных его тонах проскальзывает дрожь тревоги. Хорошо, подумал он. Мучайся, чудище. Бойся. Но ответил он только:
– Да.
Аандред запрыгнул на своего коня – громадного, великолепно изготовленного из темной стали. Он зафиксировался в седле, опустив рычаги, запирающие бронированные тросы в их каналах. Собаки заволновались, зашевелились, и конь испуганно дернулся. Аандред выбросил руку и ударил кулаком по его затылку. Посыпались искры, но конь успокоился.
– Идиот, – пробормотал Аандред.
Конь был воплощен из вроде бы благородного животного, но если бы Аандред ездил на нем каждую ночь еще семьсот лет, он бы ему все равно не стал ближе. И конь никогда не полюбит его; в отличие от собак, он был либо слишком глуп, либо слишком чуждым по природе, чтобы у него сформировались подобная привязанность.
Над выездными воротами загорелись сигналы готовности – сначала янтарный, а затем зеленый. Ворота с грохотом распахнулись. Охота вырвалась под свет звезд, собаки громко залаяли, с грохотом стукаясь друг о друга. Звук стал оглушающим на некоторое время, пока стая не начала вытягиваться цепочкой по заросшей дорожке, ведущей вниз, на Зеленые Равнины. Аандред бросил взгляд назад, на замок: Дроам неясно маячил серой громадиной, перекрывая свет звезд; тысячи витых башен напоминали шипы на спине рассерженного ежа. На миг зрение Аандреда затуманилось – такова была сила его ненависти. Он вздрогнул, выпрямился в седле и сконцентрировался на Охоте.
Аандред не любил коня, но ему нравилось ездить на нем. Смерть и воплощение Аандреда семьсот лет назад сузили круг доступных развлечений, а время истерло многое из того, что осталось, но быстрая езда не потеряла своего очарования. Яростная скачка под черным небом вслед за дюжиной псов, прохладный встречный ветер шевелит металлические пряди его волос, развевается широкий плащ, несется навстречу земля, уши закладывает от нетерпеливого лая стаи… да, это было по-прежнему здорово. Он мог бы и захохотать от восторга, но смех его был безумным ревом, какой и должен быть у Мастера Охоты. Это больше не доставляло ему радости.
Голос Дроама вновь наполнил его голову.
– Спускайся к наветренному берегу, Аандред. Именно там тролль видел, как они вышли на берег.
Аандред коснулся луки своего седла, и Кримзон, вожак стаи, свернул на тропу, ведущую к морю. Тропа шла по осыпающемуся обрыву, часто пропадая в промоинах. Охота, с безрассудной удалью, перескакивала через эти провалы. Аандред наслаждался риском. Если конь не удержится на ногах, внизу в прибое его поджидают острые камни; падение будет достаточно сильным, чтобы разорвать даже металлическое тело Аандреда. Он заревел от восторга, но тут же вспомнил о собаках, и его удовольствие испарилось, сменившись беспокойством. Он снова коснулся луки, и Кримзон замедлил шаг, двигаясь с большей осторожностью.
– Хороший пес, – шепнул Аандред.
После того, как они добрались до слежавшегося песка у подножия утеса, он снова дал собакам возможность размяться, и они подняли яростный лай. Охота с грохотом неслась на север по узкому берегу; над Островным Морем поднималась красная луна.
Аандред уже почти забыл о своей цели, когда прозвучал голос Дроама:
– Аандред, слушай – вот твои инструкции, – сказал замок. – Убей их всех, кроме одного. Одного оставь в живых, чтобы я мог его допросить.
Аандред нахмурился.
– Как они вооружены? – спросил он, думая о собаках. Он удивился, почему ему не пришло в голову спросить об этом раньше. Я слишком долго был мертв, подумал он.
– Тебе не о чем беспокоиться. Нет ни энергетического оружия, ни взрывчатки. У них не будет времени копать ловушки, устраивать завалы. Простая работа; смотри, не делай ошибок.
Аандред с силой стиснул хромированные зубы. Высокомерие Дроама до сих пор приводило его в бешенство, даже спустя столько лет. Это удивительный факт, если подумать, насколько бледными стали для него большинство других эмоций. Тем не менее, он выполнил приказ Дроама – заставил стаю бежать беззвучно и отрегулировал коня так, чтобы он двигался на бесшумных воздушных подушках. Ночь погрузилась в тишину.
