Когда они достигли того места, где пришла с моря добыча, псы закружились вокруг основания скалы, подобно стальной волне. Они быстро нашли пещеру, где была спрятана лодка, и вытащили ее под свет звезд, разрывая и раздирая. Через несколько секунд от нее осталась лишь кучка щепок. Аандред немного пожалел ее. В то время, когда он был человеком, он с удовольствием имел дело с лодками, и эта показалась ему искусно сделанной и изящной.
Собаки уловили запах и помчались по берегу к тому месту, где сквозь ветки засохшего можжевельника струился небольшой водопад. Здесь скала разрезалась оврагом, который уходил вглубь мыса. Собаки бросились вверх по узкому провалу; лошадь с огромной скоростью понесла за ними Аандреда.
В овраге стояла плотная темнота, и Аандред переключил свое зрение в инфракрасный диапазон. Собаки превратились в бурлящие красные вихри в черноте; их вентиляционные жалюзи ярко светились. Он обдумал данные ему инструкции. Когда они настигнут добычу, он должен действовать мгновенно, иначе Дроам не получит своего пленника. Собаки были полны энтузиазма; они часто ломали зубы о бронированные бока воплощенных оленей, которые были их обычной добычей. Плоть и кости живых людей несравнимо мягче.
Они добрались до начала оврага и вырвались на открытую пустошь. В четверти мили от них вырисовывался край Заброшенного Леса.
Аандред снова притормозил собак и прибавил немного мощности коню. Поравнявшись с Кримзоном, он бросил взгляд в сторону вожака стаи. Кримзон скосил на него недоуменный глаз, словно задавая немой вопрос.
– Прости, малыш, – прошептал Аандред. – Только в этот раз.
Аандред достиг опушки леса в пятидесяти метрах впереди собак. Он мчался по еле видимой тропе и через несколько секунд достиг поляны, где расположилась добыча. Аандред прорвался сквозь заросли шиповника, огораживавшие открытое пространство, и с полдюжины Костекопателей обернулись на звук. Они тут же скрылись под низко нависшей черной ивой, кроме одного, который стоял на страже посреди поляны. Этот высокий худощавый мужчина направил на Аандреда арбалет и выстрелил.
Стрела попала в щеку и со свистом отскочила в лес. Аандред взревел от боли; стрела оставила в металле всего лишь крошечную зазубрину, но металл был плотно насыщен псевдонервными окончаниями. Ощущение было таким, словно щеку разорвали; он дернул поводья и направил коня на человека.
Когда Аандред проскакал дальше, часовой превратился в кровавые ошметки, кувыркающиеся у него за спиной.
Остальные Костекопатели до сих пор двигались не спеша: трое ползли в поисках укрытия среди деревьев, двое все еще тупо сидели под ивой. Лишь одна женщина, одетая в обтрепанные лохмотья, вскочила на ноги. Вместо того чтобы убежать, она бросилась вперед, замахиваясь на Аандреда какой-то дубинкой. Потому что она находилась наиболее удобно, он свернул в ее сторону. Дубинка безвредно скользнула по плечу коня, а в следующее мгновение Аандред подхватил женщину и поскакал, врезавшись в крону черной ивы. Два самых медлительных Копателя умерли на месте, а конь, гарцевал и притопывал, высвобождаясь из кроны.
Подоспели псы и все также молча рассыпались по поляне. Конь испуганно дернулся и Аандред чуть не уронил женщину к собакам. Как ни странно, она все еще извивалась и пыталась вырваться. Его металлические руки сжались. Она охнула и замерла.
– Правильно, – шепнул он, направляя коня от ивы. – Дроаму ты нужна не здоровой, а только живой.
Пока он говорил, собаки нашли оставшихся Копателей, и из темноты под деревьями раздались короткие крики. Все закончилось почти мгновенно, и собаки рысью вернулись на поляну, их морды чернели в свете звезд.
Конь прогарцевал боком, его копыта неприятно булькнули по останкам часового и женщину подбросило вверх. Аандред с резким, звенящим звуком нанес еще один вразумляющий удар по конскому затылку.
– Проклятая тварь, – пробурчал он, затем развернулся и поехал прочь из Заброшенного Леса, предоставив прибраться здесь троллям. Прошло много лет с тех пор, как тролли последний раз пробовали жаркое из человечины. Гостей, которые могли бы вместе с ними разделить угощение, не будет, но тролли и так насладятся ритуалом. Аандред допускал, что они, возможно, даже останутся благодарными ему.
Их благодарность ничего, кроме омерзения у него вызвать не могла. Из всех воплощенных, что населяли замок Дроам, тролли, по его мнению, имели самые гнусные души.
ВЫЙДЯ НА пустошь, он свернул на тропу, которая вела вдоль вершины утеса. Псы отдыхали и дурачились; прыгали, лаяли, покусывали друг друга. Аандред с одобрением наблюдал за их играми. Он натянул поводья и на некоторое время приостановился, чтобы полюбоваться на беседку для фей, прилепившуюся на груде камней, в сотне метров от берега. Изящный мост, тонкий как паутинка, изгибался дугой к беседке. По всей его длине сверкали крошечные огоньки – прелестное зрелище. Черная вода, бурлившая под мостом, прятала в своих глубинах морского тролля, который заметил прибывших на своей лодке Костекопателей.
Женщина, лежавшая поперек его седла, шевельнулась. Теперь Аандред разглядел, что под лохмотьями у нее узкая, мускулистая талия. Женщина не произнесла пока ни слова. Интересно, а умеет ли она разговаривать, подумал он. Если да, то наверняка она могла бы проклясть его. Он пожал плечами и пустил галопом коня.
