Грузный сорокадвухлетний мужчина стоял и задумчиво курил на лестничной клетке. Из соседней квартиры, где жила девчонканеформалка, доносился странный визг электродрели. Он не знал, что там происходит. И не хотел знать.
Кровь заливала карие глаза, от чего не спасали предусмотрительно надетые широкие солнечные очки. Хруст просверливаемых костей страшным треском отдавался в ушах, измученных бешеным визгом старой электродрели. Лобная кость, несмотря на утверждения хирургов о том, что в костях нет нервной ткани, страшно болела. Капли крови, сочившиеся из истрепанного клочка кожи на лбу, капали и намертво впитывались в одежду и дешевую ткань кресла. Тонкие накрашенные губы на симпатичном, но не красивом лице сжались в рисунке, изображавшем с трудом сдерживаемую боль. Hа полу валялась измятая, прошедшая не один десяток рук, газета с обведенной синим маркером статье о парне, просверлившем себе дыру в черепе. За окном гудел сумасшедший город.
Когда отверстие в черепе приобрело необходимые размеры, девушка выключила и отбросила в сторону дрель, неверной походкой встала и шатаясь побрела в ванную. В ванной она подставила лицо под поток холодной воды, смывшей с лица кровь и дешевую косметику и затем взглянула на себя в зеркало. С лицом, покрытым растекшейся краской, размазанной кровью и отверстием в черепе, она напоминала ведьму. Смыв с лица кровь, тени и помаду, она для дезинфекции протерла отверстие в черепе перекисью водорода (адская боль) и вышла из ванной.
Подойдя к окну, она вытащила из нагрудного кармана теплой клетчатой рубахи пачку сигарет с марихуаной и закурила. За окном по прежнему гудел сумасшедший город.
Девушка села на продавленный диван и, вытащив из-под дивана стеклянную пепельницу со полуотколотым куском, стряхнула в нее источавший сладковатый дым пепел. И вдруг тысячи лиц, миллионы цветов, сотни лет жизни пронеслись перед ее глазами. Марихуана и дыра в черепе возымели свое действие — к ней пришло просветление. Просветление было таким сильным, что она поняла. Поняла, что поняла смысл жизни. Она потушила сигарету и, набросив куртку, спешно пошла к остановке. Там она села в автобус. Автобус, который уже много лет колесил по улицам сумасшедшего города.
Остановка, на которой она вышла была совсем рядом с рок-клубом — даже там было слышно музыку. Девушка вошла в полутемный подвал, где находился клуб. В клубе как всегда было накурено, шумно, на сцене какая-то незнакомая группа ломала гитары, но она пришла сюда не ради музыки. Она искала своего духовного учителя. Именно он приобщил ее к тайнам эзотерики, астрального виденья и Дао. Она нашла его сидящим за одним столиком с парой подозрительного вида личностей.
— Учитель, — подошла к учителю девушка, — вы знаете, что я знаю смысл жизни.
— Что за лажа? — спросил один из собеседников (собутыльников) учителя.
— Хер ее знает, — сказал учитель.
Учитель был слишком разогрет выпивкой и наркотиками. Девушка развернулась и ушла. Она знала смысл жизни. И она не могла ждать.
Она вернулась домой, открыла краны в ванной. Сбросив с себя джинсы, футболку и нижнее белье, она залезла в ванну, вытащила из шкафчика скальпель. Полоснула себя по венам и опустила руку в воду. Через некоторое время она отключилась.
Очнулась она на какой-то лужайке. В раю. Hа траве рядом с ней лежала гитара. Стратокастер, о котором она мечтала последние несколько лет. Она взяла гитару в руки, взяла пару аккордов и блаженно улыбнулась. И громко сказала: «Смысл жизни в том, чтобы умереть и в раю поиграть на электрогитаре».
А в больнице реаниматолог матерился, глядя на монитор сердечной деятельности, подключенный к девчонке, которую привезла вызванная соседями девчонки, скорая. Девчонка обкурилась, просверлила дырку в черепе, а потом вскрыла себе вены. Сердце перестало биться уже давно, но лишь сейчас молодой реаниматолог, почти ровесник своей пациентки, понял бессмысленность своих действий. Он выматерился и сказал: «Сумасшедший город».
А сумасшедший город продолжал жить по своим сумасшедшим законам. И у каждого из его жителей был свой собственный смысл жизни.
