ПРОЛОГ
Жизнь Медового пирожка
Из всех прокуренных баров Сиэтла он должен был зайти именно в «Развинченный шуруп», пивнушку, в которой я работала пять ночей в неделю, продавая пиво и задыхаясь от клубов дыма. Прядь черных волос небрежно упала ему на лоб, когда он бросил пачку «Кэмел» и зажигалку на барную стойку.
- Дай-ка мне «Хенрис», - сказал он грубым и в то же время бархатным голосом, - и поторопись, детка, я не могу ждать весь день.
Я всегда была любительницей мрачных мужчин с плохими манерами. Один взгляд, и я поняла, что этот мужчина был таким же мрачным и таким же зловещим как гроза.
- Бутылку или на разлив? - спросила я.
Он зажег сигарету, затянулся и посмотрел на меня сквозь облако дыма. Его взгляд медленно опускался к вырезу моего топа, а небесно-голубые глаза были полны греха. Он одобрительно ухмыльнулся одним уголком рта при виде моего четвертого размера и ответил:
- Бутылку.
Я вытащила «Хенрис» из холодильника, открыла крышку и толкнула бутылку к нему по барной стойке.
- Три пятьдесят.
Он сжал бутылку большой рукой и поднес к своим губам. Эти глаза осматривали меня, пока он делал несколько длинных глотков. Пена вылезла из горлышка, и он, опустив бутылку, слизал каплю пива с нижней губы. Я почувствовала, как это движение отдалось в моих коленях.
- Как тебя зовут? – спросил он и полез в задний карман своих поношенных «Левисов», чтобы вытащить бумажник.
- Ханни, - ответила я. – Медовый пирожок.
Другой уголок его полных губ поднялся, когда он протянул мне пятерку.
- Ты стриптизерша?
Ну вот, как всегда.
- Зависит от…
- От чего?
Я протянула ему сдачу и позволила кончикам пальцев коснуться его теплой ладони. Венка бешено запульсировала на моем запястье, и я улыбнулась. Я прошлась взглядом по его большим рукам и груди до его широких плеч. Любому, кто знал меня, было известно, что я придерживалась лишь нескольких правил, когда дело касалось мужчин. Я любила, чтобы они были большими и плохими, и у них должны были быть чистые зубы и руки. Вот и все. О, да, я предпочитала, чтобы у них имелись грязные маленькие мыслишки, хотя это не было так уж необходимо, так как мои мысли всегда были достаточно грязными для двоих. Даже когда я была ребенком, мой разум вращался вокруг секса. В то время как Барби других девочек играли в школу, моя Барби играла в больницу. Такую, где доктор Барби проверяла принадлежности Кена, а потом трахала его до жаркой комы.
Теперь, в двадцать девять лет, когда другие женщины обсуждали гольф или керамические изделия, моим хобби стали мужчины, и я коллекционировала их, как дешевые сувениры Элвиса. Глядя в сексуальные голубые глаза мистера Плохие манеры, я отметила свой участившийся пульс и боль между бедер и поняла, что могла бы и его присоединить к своей коллекции. Я точно могла бы поиметь его дома. Или на заднем сиденье моей машины, или в душевой кабинке дамской ванной комнаты.
- От того, что у тебя на уме, - наконец ответила я, затем оперлась руками на стойку и наклонилась вперед, предлагая ему отличный вид на мою идеальную грудь.
Он оторвал взгляд от ложбинки меж грудей: его глаза были горячими и голодными. Затем со щелчком открыл бумажник и показал мне свой значок.
– Я ищу Эдди Кордову. Слышал, ты знаешь его.
Вот она, моя удача. Коп.
- Да, я знаю Эдди.
У меня было с ним свидание однажды, если вы можете назвать свиданием то, чем мы занимались. В последний раз, когда я видела Эдди, он валялся в отключке в ванной Джимми Ву. Мне пришлось наступить на его запястье, чтобы он отцепился от моей лодыжки.
- Не подскажешь, где я могу найти его?
Эдди был мелким воришкой, и, что хуже, он отвратительно трахался, так что я не почувствовала даже укола вины, когда сказала:
- Может, и подскажу.
Да, я могла бы выручить этого парня. И по тому, как он смотрел на меня, я могла сказать, что он хотел большего.
Рядом с компьютером Джейн Олкотт зазвонил телефон, оторвав ее внимание от экрана и последней части «Жизни Медового пирожка».
- Черт, - выругалась она, и, сдвинув очки, потерла уставшие глаза, из-под пальцев посмотрела на номер звонившего и ответила.
- Джейн, - начал старший редактор «Сиэтл таймс», Леонард Коллэвей, не потрудившись поздороваться с ней. – Сегодня Вирджил Даффи говорил с тренерами и главным менеджером. Работа официально твоя.
Корпорация Вирджила Даффи входила в состав пятисот компаний из списка «Форчун», а сам он являлся владельцем сиэтлской хоккейной команды «Чинуки».
- Когда мне приступать? – спросила Джейн и встала. Она потянулась за кофе, поднесла кружку к губам, уронив несколько капель на свою старую фланелевую пижаму.
- Первого.
У нее оставалось всего две недели на подготовку до первого января. Два дня назад к Джейн обратился Леонард и спросил, не хочет ли она заменить спортивного репортера Криса Эванса, пока тот лечится от неходжкинской лимфомы. У Криса были хорошие прогнозы на выздоровление, но из-за его отсутствия газета нуждалась в ком-то, кто освещал бы матчи «Чинуков». Джейн и не мечтала, что этим кто-то будет она.
Помимо всего прочего, она работала журналистом «Сиэтл таймс» и получила известность за свою ежемесячную колонку «Одинокая девчонка в большом городе». О хоккее она ничего не знала.
