Я рассматривала женщину на ветвях дерева. Она висела головой вперед, подбородок поднят, а руки откинуты назад, как у маленьких хромовых богинь на капоте «Роллс-Ройса». Только эта женщина с дерева была обнажена, и тело ее заканчивалось ровно на поясе. Окровавленные ветки держали ее безжизненный торс.
Переведя взгляд с дерева, я огляделась вокруг. За исключением узкой гравийной дороги, на которой я остановила свою машину, кругом был лишь густой лес. В основном это были сосны, и только несколько лиственных деревьев как разноцветный венок указывали на конец лета всеми оттенками оранжевого, красного и желтого.
В Шарлотт было жарко, но на этой высоте погода в начале октября была достаточно приятной. Однако скоро может похолодать. Я взяла с заднего сидения свою ветровку, постояла прислушиваясь.
Пение птиц. Ветер. Суета мелких животных. Вдалеке кто-то кого-то звал. Отдаленный ответ.
Повязав куртку вокруг талии, я заперла машину и направилась в сторону голосов, шурша опавшей листвой и сосновыми иголками.
Пройдя десять ярдов вглубь леса, я подошла к сидящей у мшистого камня фигуре.
Колени человека были согнуты, рядом с телом лежал ноутбук. У него не было обеих рук, а из левого виска торчала фарфоровая кружка.
На ноутбуке лежало лицо с зубами в стоматологических брэкетах, в одной брови аккуратно проколота золотая серьга. Глаза открыты и расширенные зрачки придавали лицу выражение особенной тревоги. У меня засосало под ложечкой и я поспешила отойти от тела.
В ярде от него я увидела ногу, обутую в горный ботинок. Она была оторвана от бедра и я подумала что это могла быть нога той женщины с дерева.
Возле этой ноги сидели бок о бок два мужчины, еще пристегнутых ремнями безопасности, и с красными раздутыми шеями. Один из них сидел, закинув ногу на ногу, словно читал журнал.
Я продолжила свой путь в лес, время от времени ориентируясь по крикам, доносившимся до меня. Раздвигая ветки, карабкаясь по камням и поваленным стволам, я двигалась все дальше и дальше.
Среди деревьев были разбросаны предметы багажа. Большинство чемоданов было разорвано и все их содержимое валялось в беспорядке. Одежда, плойки, электрические бритвы были разбросаны повсюду вперемешку с флаконами лосьонов, шампуней, гелей после бритья и духов. Из одной маленькой сумочки рассыпались сотни украденных гостиничных пробников. Запах косметических средств и топлива смешивался с приятным горным воздухом с ароматом сосен. Откуда-то издалека был слышен запах дыма.
Я пролезла по оврагу, куда густой навес из деревьев пропускал только тоненькие лучики солнечного света. Здесь в тени было прохладно, но я вспотела и моя прическа испортилась, а одежда прилипла к телу. Ногой я зацепила чей-то рюкзак и, не удержавшись, покатилась по оврагу, раздирая рукава куртки об обломки веток.
Какое-то время я полежала, судорожно дыша и пытаясь унять дрожь в руках. Хотя я и приучила себя сдерживать собственные эмоции, все же я почувствовала как во мне растет отчаяние. Боже, сколько смертей! Господи, сколько же их еще?
Закрыв глаза, я сконцентрировалась на деле, и встала на ноги. Позже, переступив через сгнившее бревно и обойдя рододендрон, мне показалось что я нисколько не приблизилась к далеким голосам. Я остановилась в попытке сориентироваться. Приглушенный вой сирены подсказал мне, что спасательная операция проходит на восточном склоне.
Пора выбрать направление, Брэннан.
Но времени задаваться вопросами не было. Первые люди, оказывающие помощь на месте авиакатастрофы или другой аварии как правило действуют из благих побуждений, но крайне плохо подготовлены для решения проблем с массовыми жертвами. Я уже практически была на границе штата, по дороге из Шарлотт в Ноксвиль, когда меня попросили вернуться как можно скорее. Удвоив скорость, я срезала путь к югу через Вэйнсвиль, затем на запад, через Брайсон-Сити, потом проехала Северную Каролину около 175 миль к западу от Шарлотт, еще 50 миль на восток от Теннесси и 50 миль к северу от Джорджии. Я проехала по асфальту до точки где он превратился в грунтовую дорогу что вьется серпантином среди гор.
И хотя инструкции я получила точные, мне все же казалось, что есть более удобный маршрут, может какая-нибудь просека лесозаготовителей, позволяющая ближе подойти к соседней долине. Я подумала было вернутся к машине, но решила все таки продолжить путь. Может они уже близко и скоро покажутся. Однако эта лесная дорога выглядела словно от места где я оставила машину, она ведет в никуда.
После изнурительного карабканья наверх по склону, я ухватилась за ветку Дугласовой пихты, и тяжело плюхнулась на вершине склона. Выпрямившись я увидела глазки-пуговки Тряпичной Энн.[1] Кукла висела вниз головой, ее платье запуталось в ветвях пихты.
Образ Тряпичной Энн моей дочери всплыл в моей памяти и я потянулась за куклой.
Стоп!
Я опустила руку, вспомнив что каждая вещь должна быть зафиксирована до того как ее заберут. Вот потом можно ностальгировать и трогать руками.
Со своего места на гребне мне прекрасно было видно место катастрофы. Я увидела двигатель, наполовину вросший в грязь и мусор, и что-то вроде кусков закрылков. Часть фюзеляжа, с вывороченным нутром, лежит словно модель из инструкции для изучения самолетов. Сквозь иллюминаторы видны сидения, некоторые были заняты, но большинство пустующих.
