Она не хотела быть здесь. Несмотря на прохладу от кондиционера, Айслинг чувствовала, что ее бросило в жар. Это он так действовал на нее. Он действовал так на всех женщин. Одни называли это обаянием, другие умением манипулировать слабым полом. Но так или иначе, эффект был невероятным.
– Айслинг?
Глубокий голос Джанлуки Палладио ворвался в ее мысли, и Айслинг заставила себя собраться, прежде чем повернулась и посмотрела на темноволосого мужчину, который присел на край стола. В сером костюме, в голубой, как небо за окном, рубашке и золотистом галстуке он был неотразим. Его прозвали Тигром за несомненное сходство с этим грациозным и сильным животным.
Сколько бы раз она ни пересекалась с Джанлукой по работе, общение с ним неизменно доставляло ей удовольствие.
Можно сказать, ее влекло к нему.
Это было опасное влечение, и Айслинг научилась подавлять его. Научилась принимать отчужденно-вежливый вид.
Сейчас она холодно улыбнулась.
– Да, Джанлука?
– Ты задумалась, – мягко заметил он, сверкая глазами.
– Я просто любовалась красивым видом из окна.
Джанлука в свою очередь любовался спиной Айслинг Армстронг. А когда она облокотилась на подоконник, ее скучная юбка обнажила чуть больше тела, чем полагалось.
– Красиво, да? – спросил он. – Это самый лучший пейзаж в мире.
Он улыбнулся улыбкой, присущей людям, которые привыкли ко всему самому лучшему. И привыкли добиваться этого любой ценой.
Кстати, Джанлука прекрасно понимал свойство человеческой натуры: быстро терять интерес к тому, что легко досталось.
Он перевел взгляд в окно за ее спиной.
– Хотя, возможно, тебе не доставляет особого удовольствия любоваться на творение эпохи Виктора Эммануила, – как бы между прочим проронил он. – Римляне обожают его и называют «свадебный пирог».
Действительно ли его темные глаза и чувственные губы дразнили ее? Или сказывались последствия того, что Айслинг за лето побывала на трех свадьбах? После этого немудрено болезненно относиться к вопросу брака. Ее не покидало чувство, что она упустила последний трамвай, которого вроде и не ждала никогда.
Она посмотрела ему в глаза, удивляясь, как они могут быть такими обволакивающими и пронзительными одновременно.
Прекрати, приказала она себе. Прекрати мечтать о нем. Конечно, его глаза прекрасны. Так же как и лицо. И тело. Волшебная улыбка. К тому же он миллиардер, а ты не его уровень, одернула себя Айслинг.
– Я всегда думала, что итальянцы сравнивают его со вставной челюстью, – холодно обронила она.
Джанлука рассмеялся и присел на стул, жестом предлагая ей сделать то же самое. Ему нравилось, как она работает, да и, чего скрывать, что она за словом в карман не лезет.
Хотя он не предполагал, что на должность менеджера по персоналу в сеть своих отелей сможет взять женщину, она оказалась лучшей кандидатурой.
А ведь Айслинг Армстронг еще и полная противоположность тем женщинам, которые ему нравятся.
Пухлые губы, голубые глаза, но сама она какая-то… зажатая, У нее потрясающе длинные темные ресницы, но неужели она не знает, что чуть-чуть макияжа украсит даже самую красивую женщину? Хотя вряд ли кто-то смог бы отнести мисс Армстронг к этой категории. Он всегда недоумевал, почему она затягивает волосы в пучок.
– Говоришь, сравнивают этот памятник со вставной челюстью? – переспросил он. – Но я сам итальянец, и тем не менее предпочитаю более романтичное сравнение.
Айслинг не стала развивать предложенную им тему. Учитывая все, что о нем слышала, она предпочла ответить уклончиво:
– Я особо над этим не задумывалась.
– Нет? Разве есть женщины, которые ни разу не задумывались о том, какой у них на свадьбе будет пирог или какое платье они выберут? Не это ли мечта, которая преследует девочек с самого детства?
В том, что о нем самом можно мечтать с детства, она даже не сомневалась. Он невероятно красив. Не это ли так смущает ее? Она, Айслинг Армстронг, последние годы отличавшаяся осторожностью, поддалась его обаянию?!
– Не в наше время, – парировала она. – На самом деле многие женщины еще бы и обиделись, что ты свел все их мечты к свадьбе, тогда как вокруг столько всего интересного.
– О! Ты как раз одна из них? Я обидел тебя, Айслинг?
Она покачала головой.
– Совсем нет. Ты можешь смело выражать свое мнение, каким бы устарелым оно ни было. Я спокойно отношусь к такого рода заявлениям.
Джанлука рассмеялся над ее ответом. Честно говоря, ему было скучно, и он совершенно не возражал против словесной дуэли с женщиной, даже если она походила на чопорную библиотекаршу.
Он сделал приглашающий жест в сторону подноса с ароматным кофе, который только что принесла одна из его помощниц.
– Присядь, и мы выпьем кофе.
– Спасибо, – поблагодарила его Айслинг, в душе надеясь побыстрее уйти отсюда.
Но раз синьор Палладио желает выпить с ней кофе, значит, она должна подчиниться.
– Так, подожди-ка, – пробормотал он, – без сахара и молока, да?
Она приподняла брови.
– Удивительно, что ты помнишь.
– О, я много чего помню, – сказал он. – Особенно о таких скрытных женщинах.
– Могу тебя заверить, Джанлука, что я далеко не скрытная, – заметила она. – Просто не считаю нужным рассуждать о собственной скромной персоне, вот и все.
