«Когда, наконец, закончится эта скучная вечеринка?»
В тускло освещенном вестибюле дворца своего друга шейх Хасан аль-Аббас раздраженно хмыкнул и повернулся к мужчине, стоящему в паре шагов от него.
— Думаешь, я могу просто исчезнуть, не привлекая ничьего внимания, Бенедикт? — спросил он, прекрасно зная, что именно ответит его преданный помощник-англичанин.
— Ваше отсутствие, несомненно, будет замечено, ваше высочество, — осторожно заметил Бенедикт, — учитывая тот факт, что вы — один из самых почетных гостей. Более того, ваш побег обидит вашего старинного друга, который желает видеть вас рядом с собой в ночь своей помолвки.
Хасан сжал кулаки. Как он ненавидит тесный воротничок и мешающий свободно дышать галстук! Он отдал бы все за то, чтобы сейчас почувствовать привычную мягкость шелка, вскочить на спину самому быстрому скакуну из своей конюшни и помчаться галопом по жаркому песку пустыни.
— А что, если я считаю, что эта ночь не принесет счастья моему другу? Что, если его шаг кажется мне не просто необдуманным, а смешным? Что, если, по моему мнению, он совершает самую большую ошибку в жизни?
— Чаще всего мужчинам сложно сказать друг другу правду в лицо, когда дело касается женщины, — дипломатично заметил Бенедикт. — Особенно если дело дошло до свадьбы.
— Но дело не в том, что я не одобряю его невесту! — сказал Хасан, не в силах больше скрывать раздражение, разъедавшее его изнутри с того самого момента, когда его друг, принц Алессандро Сантина, объявил о помолвке с Аллегрой Джексон. — Хотя и это само по себе уже трагично. Хуже всего то, что он предал женщину, которая предназначалась ему в супруги с самого рождения! Женщину, которая стала бы для него гораздо более достойной женой.
— Возможно, его любовь слишком сильна, чтобы…
— Любовь? — прервал его Хасан, чувствуя, как по горлу поднимается колючий комок из острых гвоздей гнева. Разве кому-нибудь известно больше, чем ему, о том, как иллюзорна любовь и какую разрушительную силу имеют последствия этой сладкой муки? — Любовь — всего лишь оправдательное название для страсти, — выплюнул он с презрением. — Правящие особы не имеют права позволять похоти брать верх над разумом или сердцу затмевать голос рассудка. Он должен был поставить долг превыше желания.
— Да, ваше высочество, — послушно отозвался Бенедикт.
— Только представь себе, что будущий тесть Алекса — нечистый на руку бывший футболист, меняющий жен и любовниц как перчатки?
— Я в курсе слухов, ваше высочество.
— До сих пор не могу поверить, что он собирается жениться на представительнице семейства Джексон. Ты видел, что они вытворяли на балу? Меня чуть не стошнило, когда я увидел, что они хлещут шампанское, как воду, и выделывают дурацкие па на танцполе.
— Ваше высочество…
— Эта женщина, по имени Аллегра, не имеет права быть женой коронованного принца! — В ярости Хасан стукнул тыльной стороной ладони по соседнему столику, заставив его мелко задребезжать. — Она — шлюха, такая же как ее мать и сестры. Ты видел сцену, которая заставила меня сбежать сюда? Ее сестра с осанкой и голосом коровы забралась на сцену и попыталась петь?
— Да, ваше высочество, видел. Но коронованный принц твердо решил жениться на мисс Джексон, и я сомневаюсь, что что-то сможет повлиять на его решение. Может, вам все-таки стоит вернуться в бальный зал, прежде чем ваше отсутствие станет предметом обсуждений?
Но Хасан не слушал, по крайней мере, своего помощника. Он поднял руку, и все его тело застыло в напряжении. Ему что-то послышалось. Или кто-то. Возможно, всему виной месяцы, проведенные в местах сражений, заставляющие его искать опасность повсюду. Он готов был поклясться, что в вестибюле никого не было, когда он искал здесь уединения.
— Ты это слышал?
— Нет, ваше высочество. Я ничего не слышал.
Хасан еще мгновение простоял в напряжении, прежде чем уверенный ответ помощника не заставил его, наконец, расслабиться. Возможно, сегодняшний вечер был одним из самых ужасных светских событий в его жизни, но безопасность обеспечивалась на высшем уровне.
— Тогда давай вернемся на этот смехотворный прием. Посмотрим, может, я смогу найти себе более или менее сносную партнершу для танца. Женщину — полную противоположность Аллегре Джексон и ее вульгарной семейке.
Двое мужчин исчезли из тускло освещенной комнаты, и в дальнем, самом темном углу просторного помещения пошевелилась Элла Джексон, которая не могла прийти в себя от возмущения и досады.
Да как он посмел?
Подождав пару минут, она наконец решилась немного потянуться, разминая руки и ноги, онемевшие от долгого пребывания в одном положении. Она практически не дышала все это время, боясь разоблачения. Внутренний голос подсказывал ей, что удача повернулась к ней лицом, позволив остаться незамеченной и не спровоцировать очередной приступ гнева высокомерного чудовища, которое позволило себе оскорбления не только в адрес Аллегры и Иззи, но и в адрес всей ее семьи.
Другой мужчина называл его «высочество», и, судя по его манере держаться и говорить, он принадлежит к королевскому роду. У него низкий голос, и говорил он с чуть заметным акцентом. В нем слышится властность и гордость. Неужели он — тот самый шейх, о котором шепчутся все кругом? Старинный друг жениха, которого с огромным нетерпением ожидали на сегодняшнем приеме, словно божество, снизошедшее на землю?
