Самит Алиев
СКАЗКА О СВЯТОМ,
О ДАЛАЙ - ЛАМЕ,
О ШАХЕ, И О МАТЕ,
КОТОРЫМ ШАХ СВОИХ
СОВЕТНИКОВ ПОКРЫВАЛ.
....там ишаки и шакалы прекрасно уживались вместе, образовав весьма любопытное подобие человеческого соообщества.
"Неопубликованные заметки о совместном путешествии Гулливера и барона Мюнгхаузена в страну большевиков"
Жил в одной восточной стране, в стародавние времена, один святой, слава о святости которого достигла самых отдаленных уголков его, да и не только его родины. Как и подобает всякому святому, он одевался в рубище, жил возле кладбища, в очень скромном жилище, и очень давно не видел влагалища. А если было бы наоборот, то был бы это совсем не святой, а бабник, который живет в центре города, носит стильные шмотки и залазит бабам под юбки. Но, как я уже говорил, всего этого он не носил, не жил, не видел, не трогал, и не делал соответственно. Святой (как и все, за редким исключением святые, не знаю почему, так, наверное, у них, у святых принято) не ел мяса. А в этот день, с самого утра, ему очень хотелось съесть кусочек кебаба. Бывают такие странные желания (Ну к чему, скажите, кебаб с самого утра?). Мясо, конечно, штука вкусная, но и святость вещь почтенная, не так ли? Но почтенный святой не ел мяса не потому, что ему не позволял Заратуштра, а просто денег на мясо не хватало. Ведь кроме святых, ремесленников, учителей, водоносов, цирюльников, солдат, проституток, извозчиков, переписчиков и доносчиков, в том краю, как и во всякой восточной стране, жил шах со своими советниками, визирями, и всеми теми без кого гражданам той далекой страны жилось бы гораздо легче. И шах этот, как и подобает почти всем шахам почти во всех восточных странах, почти все деньги святого (да и прочих граждан, проживавших в той далекой стране, отбирал в казну). И был тот шах велик и многомудр (все шахи, во всех восточных странах мудры и велики, во всяком случае до тех пор, пока не явится более великий и мудрый шах, и не спихнет предыдущего с трона.) Дел у шаха было очень много. Все шахи обычно страшно занятые люди. Они одержимы заботой о правильном питании своих подданных, и чтобы подданные не переедали на ночь, что, как известно, может пагубно отразится на состоянии здоровья, бдительно следят за наличием у них излишних денег. Глупые подданые, не понимая, что шахами движет исключительно забота об их (подданных) здоровье, порой бунтовали, и шахи посылали полицейских, которые просто и доходчиво, исключительно силой словесного, вербального, так сказать, внушения разъясняли подданым неправильность их поведения. (Правда некоторые злонамеренные смутьяны утверждали, что под вербальным внушением подразумевается избиение до полусмерти увесистыми черенками от метелок, которые и вправду были сделаны из вербы, но повторяю, эти слухи распространяли злонамеренные смутьяны. А к разговору о метелках мы еще вернемся). Шахи хронически недосыпают, и в то время, когда их подданые смотрят телевизор, пьют чай или пиво, играют в нарды, занимаются любовью или английским языком, шахи вынуждены глядеть в оба, работать, не покладая рук, дабы подданые делали все вышеупомянутое, ни на минуту не забывая о том, кому именно они обязаны возможность спокойно заниматься всем вышеперечисленным. (Иногда шахи бывают заняты очень неблаговидными делами, преступлениями против собственного народа и прочими несправедливостями, но это становится ясным только после того, как новый шах, успешно свергув предыдущего, объясняет народу, что тот, предущий шах, вовсе не был великим и мудрым, а наоборот, был исчадием ада, врагом народа, троцкистом, гадом, бандитом, или неумехой, волею судьбы занесенным на трон, и совершенно неискушенным в деле государственного строительства.) Бедные шахи ни на минуту не могут позволить себе расслабится. Они не в состоянии спокойно пойти с телкой в кафе (а вдруг покушение?!), они, бедняги, не могут безмятежно покушать (а вдруг отравление?!), а о сексе можно вообще забыть (вдруг укусит, или, там, вообще, чего-нибудь такое, от чего врачи вылечить не смогут?!). Мало того, все шахи вынуждены 24 часа в сутки гладеть в оба, чтобы не появился КТО-ТО, кто впоследствии получил бы возможность сказать народу о том, что предшествующий шах был вовсе не спасителем нации, светочем мудрости, гарантом независимости и залогом благополучия, а марионеткой иностранных спецслужб, заложником собственных пороков, агентом Москвы (Вашингтона, Лондона, Парижа, Тегерана, Найроби, Мапуту, Дворца Педофилов и Шкодников имени товарища Гиммлера, подходящее подчеркнуть) или, в лучшем случае, посредственным преподавателем зарубежной литературы, уволенным из университета за пьянство и склочный характер. Так что, шахом работать не так то просто. И вообще, страной управлять - не мудями играть. Но вернемся к теме повествования. В то самое утро, когда святому так хотелось мяса, шах, как и все шахи, с самого утра, был занят государственными делами. В то утро государственным делом было наказание одного из визирей (в отличие от шахов, визири обычно бывают не так велики и многомудры, и их порой, в назидание прочим мошенникам даже прилюдно казнят. Так что, работать визирем гораздо сложнее, чем, скажем, нейрохирургом или даже самим шахом). Шах присудил его к 40 ударам палкой по пяткам. Надо сказать, что шаху часто приходилось наказывать визирей ударами палкой по пяткам (нет, он не бил их сам, для этого существуют специалисты, и даже получают за это зарплату, стол при дворе, и право бесплатного проезда на ишаках, которые в те далекие времена заменяли в той далекой стране общественный транспорт) за различного рода провинности, и просто так, для собственного удовольствия. (Кстати, почти все шахи, невзирая на мудрость, не учитывают опыт своих предшественников. Был прецедент, когда один визирь, которого шах очень часто приговаривал к 40, 50, и даже, страшно подумать, к 75 ударам, устал ожидать гангрены нижних конечностей, полученной в результате систематического силового воздействия на них, взял, да и огрел шаха той самой палкой по голове, после чего сам уселся на трон, и благополучно сидел на нем до тех пор, пока не был зарезан более удачливым соперником). Порой шах приговаривал визирей (которые почему-то были самыми богатыми людьми той далекой страны после самого шаха) к палочным наказаниям, в целях пополнения дефицита государственного бюджета, и это был как раз такой случай. Обычно на 23 ударе визири соглашались покрыть дефицит (исходя исключительно из патриотически-экономических соображений), хотя был один, который держался до 35 удара (то ли он был самый жадный, то ли самый терпеливый, а то ли просто курировал не самый хлебный сегмент экономики той далекой восточной страны).
