Поезд тронулся, и дым из паровозной трубы заволок вид на Лас-Крусес, штат Нью-Мексико. Однако смотревшего в окно Тора Кларка-Джармона это нисколько не опечалило. Городишко не стоил ломаного гроша по сравнению с пленительными Нью-Орлеаном или Нью-Йорком образца 1888 года.
Он стряхнул пыль с рукава нарядного серого пиджака. Октябрь выдался теплее обычного, но ослабить узел галстука или расстегнуть ворот рубашки все же не тянуло. Кроме того, для единственного наследника по мужской линии родовитого семейства Кларков-Джармонов подобная вольность была бы непростительна. Даже на Диком Западе ему подобало следить за своей внешностью.
Он пригладил белокурые усы, отпущенные этим летом после окончания университета в надежде приобрести вид солидного человека, а не юнца двадцати одного года, теряющегося в компании более опытных мужчин.
Впрочем, по части опыта он едва ли уступал зрелым мужам. Тор подумал о женщинах, побывавших в его постели за последние годы, но в памяти не сохранилось ни одного лица. Голубые, зеленые, серые, карие глаза; белокурые, каштановые, черные, рыжие волосы; высокие, маленькие, худые и полные, юные девушки и зрелые матроны сливались в один туманный образ. Никто из них не оставил следа ни в его мозгу, ни в сердце.
Это устраивало Тора как нельзя лучше. Он не собирался влезать в хомут, с юных дней обременив себя женой и детьми. Конечно, со временем придется подумать о продолжении рода, но когда настанет срок, он подберет себе леди из южных штатов, у которой будет безупречное происхождение, легкий характер и чудесное тело…
Тор представил себе, что лежит в постели, раскинувшись на атласных простынях, а перед его глазами покачиваются упругие груди с розовыми сосками. Легкий ветерок доносит запах магнолий и мускуса, смешанный с женственным ароматом французских духов. Его длинные пальцы погружаются в темные волосы, сжимают затылок девушки. Близится поцелуй; ее губы раскрываются, показывается розовый язычок…
Юноша очнулся, улыбнувшись неожиданной, но приятной фантазии. Вдруг жесткая подошва придавила его руку, лежавшую на соседнем сиденье. Боль заставила Тора окончательно прийти в себя. Он сердито оглянулся и увидел направленное на него дуло кольта.
– Ваш кошелек, мистер…
Хриплый, низкий голос не слишком соответствовал внешности его владельца.
– Или жизнь?.. – Тор был вынужден улыбнуться. – Коротышке вроде тебя придется изрядно попотеть, чтобы такую угрозу приняли всерьез!
Он вспомнил о своих внушительных мускулах. Впрочем, одного роста в метр девяносто было достаточно, чтобы отпугнуть любого грабителя. В университете его прозвали Викингом и, черт возьми, имели для этого все основания.
Ботинок приподнялся, и серебряная шпора причудливой формы прочертила глубокий след на тыльной стороне его ладони. Разъярившись от боли и оскорбления, Тор вскочил… и услышал щелчок взведенного курка.
Он заколебался. Стоит ли принимать всерьез действия этого дурака? Взгляду ледяных голубых глаз ответил жесткий взгляд глаз карих, словно высеченных из кремня. Да, это было серьезно. Он снова сел на место, уязвленный тем, что приходится подчиняться человеку вдвое ниже ростом, вооруженному «великим уравнителем Запада».[1]
В бандите, рот и нос которого обвязывал черный шелковый платок, не было и метра шестидесяти. Черная ковбойская шляпа прикрывала верхнюю часть лица. Костюм налетчика составляли черная рубашка, черные брюки, черная кожаная куртка и черные ковбойские ботинки.
Тор подумал: «Ни один модельер не сумел бы придраться к этому наряду».
– Деньги!
Бандит топнул от нетерпения, и странные шпоры звякнули.
Разозленный, Тор оглянулся, проверяя, нельзя ли рассчитывать на помощь со стороны. Увиденное чуть ли не льстило ему. Поезд подвергся нападению знаменитой банды, называвшей себя «Бандой бешеных малолеток». Все ее участники были подростками, но в жестокости и умении владеть оружием не уступали взрослым.
Газеты западных штатов строили домыслы, что шайкой руководят местные полицейские. Подростки были умны, быстры, тщательно планировали операции и не повторяли ошибок дважды. Кто же, черт побери, был их главарем?
Зачарованно глядя на миниатюрного налетчика, он достал кошелек…
– Часы.
– Что?
Top решил, что голос бандита слишком низок для подростка. Наверно, хитрый негодяй нарочно изменяет тембр.
– Снимай…
– Я слышал! Это бесценная семейная реликвия, передающаяся по наследству!
Будь это правдой, Тор не раскрыл бы и рта. Он готов был поклясться, что замаскированный налетчик усмехнулся. Но бандит не мог догадаться о висящем на шее норвежском медальоне. Это была единственная память о прадеде, и Тор дрался бы за нее не на жизнь, а на смерть.
– Часы!
Выражение глаз налетчика ничуть не смягчилось.
Тор снял часы, отметив, что преступник носит черные кожаные перчатки, несмотря на теплую погоду. Умно. Хитро. Впечатляюще. Какой подросток подумал бы об этом?
Стоило бандиту опустить пистолет и обернуться, как Тора пронзила быстрая и сладкая мысль о мести. Будь у него один шанс из ста, он отобрал бы у этого выродка свои деньги и часы, перегнул бы его через колено и с удовольствием отхлестал по заднице!