Савелий аккуратно закрепил портьеру чтобы не колыхалась, и отошёл к пирамиде из мебели, что он соорудил рядом.
Всё как учили -- едва приоткрытое окно, и небольшая щель между стеной и портьерой за которой приспособился он.
Винтовка, ранее пребывавшая в разобранном состоянии, была только что собрана, снаряжена глушителем, проверена и заряжена. Можно было хоть сейчас её употребить "по прямому назначению". Скрытно. Незаметно.
И всё сделано так, чтобы никто на улице не смог определить откуда стреляют. Откуда летят пули. Ведь тут все привыкли, что грохот выстрела из винтовки раздаётся на огромном расстоянии и виден огонёк выхлопа. А тут -- лёгкий хлопок. А если учесть, что ни винтовки, ни самого стреляющего, даже вблизи дома, даже если доподлинно знать в какое окно смотреть, - не видно, то...
Впрочем, как говорил командир, стрелять ему может и не придётся. Всё было сделано только для того, чтобы подстраховать главную группу. Если у неё возникнут какие-то проблемы с эвакуацией. Но даже сейчас как-то не верилось, что эти проблемы будут. Всё было слишком тихо -- никаких подозрительных передвижений полиции или штатских. Всё как обычно.
Появился человек в сером сюртуке, как бы не спеша прогуливающийся. Остановился, приподнял шляпу и пригладил шевелюру. Двинулся дальше. Тем же неспешным шагом.
Так! Это условный сигнал! Это значит, что телефонные провода в этой части города благополучно перекушены диверсантами. И вот-вот появится главная группа.
...А вот и она!
На улице появляются два непримечательных фургона, запряжённые каждый парой лошадей. Они, также как и перед этим человек в сером сюртуке, неспешно тащатся по улице.
Савелий глянул на "Студента". Тот уже занял своё место возле тщательно запертой двери. Заметив переглядывание, тот молча кивает и показывает большой палец: всё нормально!
Прямо перед этим был неприятный момент. Когда они только начали сооружать место для стрельбы, постучала горничная. Так что "Студенту" пришлось отрываться от дела и через запертую дверь переругиваться с тёткой. Впрочем это много времени не заняло. Тётка извинилась и отбыла. "Студент" был убедителен: изобразил что его только что разбудили и весь диалог прозвучал заспанным голосом и в резких тонах.
Ну прям как батя после пьянки! Тот тоже если его рано разбудить такое про окружающих "расскажет", что мало не покажется! Жаль только, что Савелий не понимал немецкого. И все изыски, что вывалил на служанку "Студент", пропали втуне.
Однако живёт же здесь эта немчура! "Орднунг" чувствуется везде. Это не в нашей Рассее-матушке! Тут все чуть ли не строем ходят. И даже вот эта "Матрёна" припёрлась как по часам. Ровно в то самое время, что вчера и позавчера.
Савелий прильнул к оптическому прицелу и посмотрел через него вдоль улицы.
Полицай, стоявший далеко у перекрёстка удостоил медленно тащащиеся по улице фургоны только одного взгляда и теперь вообще стоял к ним задом. Да и случайных прохожих в это время было -- еле-еле. Пальцев одной руки хватит пересчитать. Это хорошо.
Савелий дальше пробежался взглядом по окнам и чердакам окружающих зданий. Также как учили. И там тоже ничего подозрительного видно не было. Даже окна плотно закрыты.
Меж тем, два фургона таки дотащились до того места, где предстояла высадка. Синхронно к нужной двери подошли двое и постучали. Дверь открылась почти сразу.
Что было дальше с открывшим видно не было. Но двое, стоявших у двери тут же исчезли с улицы. Только через мгновение один из них высунулся в открытую дверь и махнул рукой. Немедленно, из фургонов посыпались бойцы. Все в матерчатых масках, плотно закрывавших лица, но оставляющих только отверстия для глаз и рта. Издали если смотреть, то не различишь этого. Маски были телесного цвета. Так что если какой обыватель случайно бы увидел их -- а фургоны стояли так, чтобы видно было как можно меньшему количеству людей вдоль улицы -- то подумал, что это опять студенты что-то чудят.
Несколько секунд и вся орава втянулась внутрь здания. Оставив снаружи всё того же господина в сером сюртуке, как бы невзначай, для отдыха от жары прислонившегося к газовому фонарю, и как хорошо знал Савелий, пару бойцов в самих фургонах.
Всё десантирование было выполнено настолько быстро и бесшумно, что полицейский на перекрёстке даже задницу не почесал. Только раз лениво и искоса глянул на стоящие фургоны и продолжил созерцать пивнуху, что была от него метрах в тридцати дальше по улице.
И снова тишь и спокойствие.
Савелий знал, что такие же как он снайпера, сидят в других точках. Одну даже он видел со своего насеста. Но, как положено, своего напарника на том месте он не увидел. Тот тоже маскироваться умел. И если даже его увидит, то только тогда, когда он откроет стрельбу. А так даже бликов от объектива ни разу не мелькнуло.
Меж тем в самом здании, "Общество Гобино" собиралось на своё очередное торжественное заседание. С чем были связаны торжества -- уже было не важно. Потому, что оно было последним. А то, что оно последнее, ясно дело, никто из сидящих и не подозревал.
