У Роберта Вейнберга (родился в 1946 г.) одна из самых больших в мире коллекций старых журналов, публикующих сенсационные рассказы, вызывающая мою страшную зависть. Впервые он стал известен именно как книготорговец и коллекционер: он обладатель феноменального собрания подлинных произведений искусства. В 1969 году Вейнберг начал продавать рассказы в жанре фантастики. Те, кто помнят старый журнал «Миры Иф», вероятно, не забыли, что Вейнберг удостоился титула «Первый в Иф» в майском выпуске 1969 года. Также он составил несколько справочников, в том числе незаменимый «Биографический словарь писателей жанра научной фантастики и фэнтези» (1988), и несколько антологий еще до выхода в свет его первых романов, рассказывающих о тайнах мира мистики, первым из которых был «Аукцион дьявола» (1988). Далее последовала серия рассказов о сыщике Сиднее Тейне, специалисте по расследованию преступлений, связанных с оккультизмом. В представленном рассказе Тейн пытается отыскать Святой Грааль.
— Я хочу, чтобы вы определили местонахождение, — настойчивым тоном произнес мужчина в темных очках, — Святого Грааля.
Еще не решив, как ответить, Сидней Тейн, известный в Чикаго как «детектив Нового века», откинулся в кресле и внимательно посмотрел на клиента, сидящего по другую сторону стола. Это был невысокий коренастый мужчина в безупречном сером костюме в тонкую полоску, с черным галстуком. Резкие, угловатые черты лица казались высеченными из камня. Густая черная борода скрывала пол-лица.
Над черными очками посетителя срослись воедино густые темные брови, что придавало его чертам зловещее выражение. Широкий нос напоминал острый клюв огромной хищной птицы. Внешность и манера говорить выдавали человека, привыкшего идти намеченным путем, никогда с него не сворачивая.
Посетитель назвал себя Ашмедай,[1] не уточнив, это имя, фамилия или и то и другое вместе. Когда он появился в офисе Теина, его движения отличались спокойствием и уверенностью, значит, глаза за очень темными очками вовсе не были глазами слепца. Какой секрет скрывали очки на самом деле, детективу не очень хотелось знать. В соответствии с древнееврейской традицией Ашмедай являлся главой всех демонов.
— Я вовсе не король Артур, — медленно, взвешивая каждое слово, произнес Тейн. — Также я не являюсь членом Круглого стола.
— Волшебных сказок я не люблю, — промолвил бородач, и на его губах заиграла легкая улыбка. — Тот Грааль, который я разыскиваю, реальный, а не вымышленный. Недавно он затерялся где-то в Чикаго.
— В Чикаго? — переспросил Тейн, вставая из-за стола.
Ему не нравилось смотреть в темные очки вместо глаз. Лицо Ашмедая оставалось загадкой. Тейн твердо верил в то, что глаза — зеркало души, а посетитель прятал их по неизвестной причине. Из окна офиса детектив смотрел на озеро Мичиган. Высокий и мускулистый, он обладал телосложением полузащитника в американском футболе, и каждое движение его ладного тела таило в себе опасную грацию готового к нападению тигра. Его раздражали клиенты, говорящие загадками. Над безмятежной гладью воды собирались темные, грозные тучи. На вечернем небе вспыхивали зубчатые сполохи молний, созвучные чувству тревоги, охватившему Тейна при посещении Ашмедая.
— Слышали теорию, — спросил Тейн, — о том, что Святой Грааль — это вовсе не Чаша Тайной вечери, а, напротив, сосуд, в который поместили погребальные пелены Христа. Некоторые ученые, придерживающиеся данной теории, называют их Туринской плащаницей.
На это Ашмедай пожал плечами и сказал:
— Я читал «Плащаницу и Грааль» Ноэля Каррер-Бриггса. Он поднимает несколько весьма интересных вопросов. Но в книге слишком много праздных рассуждений. Автор излишне вольно манипулирует переводами ранних легенд для подтверждения собственных гипотез. И что еще хуже, он не понимает истинной подоплеки действий Иосифа Аримафейского во время и после распятия Христа на кресте.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тейн, когда Ашмедай умолк в нерешительности.
О самом загадочном из всех таинственных преданий незнакомец говорил с убедительностью знатока.
— Каррер-Бриггс отклонил как сущий абсурд легенду о том, что у Голгофы Иосиф собрал в Грааль капли крови Иисуса, вытекавшие из раны в боку, пронзенном Копьем Судьбы, — ответил Ашмедай. — Он позволил современной сентиментальности взять верх над любознательностью ученого. Вместо того чтобы додуматься до мотивов поступков Иосифа, автор вообще полностью игнорировал эпизод как возмутительный и отталкивающий. Пытаясь отыскать другое объяснение легендам о Граале и крови Христовой, Каррер-Бриггс ухватился за запятнанные кровью погребальные пелены, использованные Иосифом и Никодимом. И пришел к заключению, что сосуд с этими холстинами, запятнанными Христовой кровью, и есть истинный Грааль. Развивая данную теорию, он далее называет погребальные пелены Туринской плащаницей. — Ашмедай усмехнулся. — Замечательные умствования, но на самом деле абсолютная ерунда. Иосиф Аримафейский прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает, когда собрал в Грааль капли крови Спасителя. Несмотря на все факты, Каррер-Бриггс отказался признать подлинную сущность этой тайны.
![Дуновение смерти [Сборник]](/storage/book-covers/b5/b5a4171c7cddbc4718bab079880789b6dad1d9a9.jpg)
