— Люди стали пропадать, — сказал Роман Бутлер, комиссар уголовной полиции Тель-Авива. — Женщины.
— Проститутки, — поправил Меир Брош, начальник полиции нравов. — Да, к тому же, из России. И ты знаешь, что я по этому поводу думаю.
Оба при этом смотрели на меня, будто я мог отыскать в истории Израиля либо пропавших женщин, либо аналогичный случай, способный помочь в расследовании. Я почувствовал себя неуютно: никогда не занимался профессионально историей проституции в эрец Исраэль. Так, слышал кое-что…
— Меир по этому поводу думает, — пояснил мне Роман, — что девушек прячут сутенеры. Версия возможная, но нелогичная: зачем прятать работника, способного принести большие прибыли? К тому же, сутенеры с Бен-Иегуды растеряны не меньше нас.
— А нельзя ли, — сказал я, — изложить последовательность событий? Заодно и объяснить, я-то тут при чем?
— Да, пожалуйста, — сказал Брош, вытягивая из бокового кармана микродискету. — Здесь все изложено.
— А твоя роль, Песах, — добавил Роман, — начнется, когда ты ознакомишься со сценарием.
Сценарий оказался таким. На тель-авивской улице Бен-Иегуды, в доме 17, находится массажный кабинет с замечательным названием «Наша мечта». Кабинет высшего класса, за час клиент обычно просаживает здесь до двухсот долларов. Контингент массажисток самый что ни на есть смешанный — времена сугубо «русских» или сугубо израильских публичных домов давно прошли.
Так вот, 12 мая 2026 года, в 2 часа 30 минут ночи некий клиент вышел из комнаты Иры Лещинской, одной из самых красивых девушек «Нашей мечты» и, насвистывая, направился к выходу. Заплатил он по таксе, и проводили его с поклоном. Минут через пять один из хозяев заведения, носивший по иронии судьбы славную фамилию Бен-Гурион, зашел в комнату Ирины, как он выразился, «по нужде». Какая нужда была у однофамильца великого человека, осталось неизвестным, потому что три с половиной секунды спустя означенный Бен-Гурион с воплем выбежал из комнаты. На вопль прибежали охранники Михаэль и Алекс, а затем явился и второй совладелец, Рон Охана.
Войдя в комнату, они прежде всего почувствовали вонь. Воняла чем-то кислым и тухлым шкура, похожая на овечью, которая лежала на полу посреди комнаты. На шкуре стоял и дрожал всем немощным телом небольшой козленок, смотревший на людей с такой тоской, будто хотел дать немедленные показания и мучился в поисках нужных для этого слов. Ирины Лещинской в комнате не было.
Естественно, бросились догонять клиента — будто он мог унести Иру, спрятав под пиджаком на своей мощной груди. Но клиента и след простыл. Удостоверения личности он, ясное дело, не предъявлял, так что случай выглядел безнадежным. В полицию не заявляли, надеясь на лучшее. Козленка продали на бойню, шкуру помыли, а комнату проветрили.
Второй случай приключился три недели спустя в массажном кабинете Меира Ханоха, улица Бен-Иегуды, 33. После ухода очередного клиента девушку по имени Сара Вайнбрун пожелал иметь не кто иной, как сам знаменитый писатель Ави Ройзен. Ави третий месяц как развелся с очередной женой и потому страдал. Душевные свои недуги автор романа «Мессия поневоле» обычно врачевал Сарой Вайнбрун, и потому его появление в салоне Ханоха удивления не вызвало. Ему сказали, что Сара только что освободилась, и Ройзен отправился в известную ему комнату. Выскочил он оттуда семь секунд спустя, и вопль его был не очень слышен, потому что Ави мгновенно сорвал голос.
Сары в комнате не оказалось. Вместо нее стоял в углу большой шкаф с раскрытыми дверцами, на внутренних его стенках висели на крюках различные типы холодного оружия, огромных размеров секач вывалился из шкафа на пол комнаты. На лезвии секача ясно были видны запекшаяся кровь и густая прядь человеческих волос. Похоже, что даже с остатками скальпа. Было отчего завопить.
Не зная ничего о случае в «Нашей мечте», Ханох тоже не заявил в полицию.
Роман Бутлер занялся этим делом после того, как пропала одиннадцатая по счету девушка, Соня Беркович. В полицию обратился прохожий, стоявший у витрины магазина перчаток и услышавший вдруг вопль с третьего этажа, где, как все знали, помещался массажный кабинет Руди Бернштейна.
Вместо Сони в комнате обнаружили мальчишку лет пятнадцати, по виду — типичного араба, который не мог дать никаких показаний, поскольку у него был аккуратно вырезан язык.
— Вот так, Песах, — сказал Роман, когда я просмотрел микродискету и вытер выступивший на висках пот. — К твоему сведению: до сегодняшнего дня исчезли одиннадцать девушек из восьми массажных кабинетов. Ни в одном случае не удалось задержать клиента, который выходил от девушек последним. Но вместо девушек всегда что-нибудь появлялось. Перечисляю: живой баран, мальчишка-араб с вырезанным языком и лишенный рассудка, камень размером с журнальный стол, пуховая перина с пролежнями, несколько пергаментных свитков, к сожалению, без записей, оружие, в том числе явно побывавшее в употреблении… И, наконец, боевое облачение для мужчины среднего роста. Эта последняя находка и заставила нас обратиться к историку.
— Можно взглянуть?
— Диск у тебя в руках.
Посмотрев, я сказал:
![Расследования Берковича 7 [сборник]](/storage/book-covers/03/0383a316dc5c525eb624f6e042ca718641bee739.jpg)
![Расследования Берковича 10 [сборник]](/storage/book-covers/10/104bc8e45da9aa47f23584d9f2185d1f60346d64.jpg)
