Утро вновь началось со спуска. После легкого завтрака отряд покинул гигантский пустой зал. Минуя выходной портал, воины один за другим останавливались, не в силах сделать ни шагу от изумления. Их взорам открылась изумительная картина, настолько невероятная, что многим казалось, будто они видят сон. Лестница в отличие от тех, что остались позади, не поворачивала ни вправо, ни влево, а плавно уходила вперед и вниз.
Ширина же ее была такой, что, скорее, ее следовало назвать залом, однако низкие уступы в несколько шагов, из которых состоял пол, говорили о том, что это все-таки лестница.
На невысоких подиумах справа и слева красовались выполненные в натуральную величину статуи, видимо, представлявшие собой галерею воинов и народов, входивших в незапамятные времена в некий союз, о котором не осталось в памяти людей и смутных преданий.
Воины были и пешими, и верховыми, причем не только кони несли на своих спинах всадников, но и верблюды и даже слоны. Боевые колесницы, казалось, в любое мгновение готовые сорваться с места и ринуться в атаку на врага, застыли на бегу, словно их остановило заклинание неведомого мага.
А цвет… Алый гранит ступеней и черный мрамор статуй. Это зловещее сочетание заставило даже самых суровых и опытных ратников Логова поежиться.
Но самым странным оказалось то, что тела скульптур скрывала одежда! Так что оставалось непонятным, то ли уже изваянные статуи кто-то нарядил в драгоценные доспехи и шелка, то ли живые существа — воинов и животных — сначала расставили по местам, а затем обратили в камень. Это предположение могло показаться чудовищным, но Север знал: история Ахерона полна жестоких и кровавых тайн, и потому отвергать такую возможность никак нельзя.
— Великая Волчица! — услышал Вожак восклицание Кучулуга.
— Ради этого стоило рискнуть жизнью! — восторженно прошептал кто-то из воинов.
До сих пор Северу бросалась в глаза только прекрасная работа ваятеля, но теперь он разглядел и нечто иное. Самоцветные камни украшали оголовья и шлемы, бесценные перстни унизывали пальцы, ожерелья, гривны и просто тяжелые золотые цепи висели на шеях. Многие скульптуры сжимали в руках богато украшенные драгоценные жезлы власти. Об оружии и говорить не приходилось.
Одним словом, ослепительная роскошь просто кричала со всех сторон. Казалось, статуи — или все-таки люди? — стремились превзойти друг друга в обилии украшений и богатстве вооружения.
— Быть может, прихватить кое-что с собой? — тихо спросила Соня, но ее, как ни странно, услышали все.
Разговоры смолкли, и воины обернулись к своему предводителю, ожидая, что он ответит. Вожак тут же понял, что подруга его права: людям обещали богатую добычу. И вот теперь после гари, копоти, пепла, останков неведомых страшилищ наконец-то все увидели блеск драгоценностей, и такое великолепие не могло не взволновать воинов. Каждому наверняка хочется получить все и сейчас.
Тем более что многие исключительно из-за щедрого вознаграждения согласились участвовать в рискованном походе. Когда же, как не теперь, пора хоть немного ублажить их?
— Хорошо,— кивнул он.— Кучулуг! Выстави охранение. Нам не нужны неприятности. И помните,— обратился он уже ко всем,— разбогатеть — хорошо, но остаться в живых — еще лучше. Так что не жадничайте. Еще будет возможность на обратном пути прихватить все, что сможете унести.
Люди одобрительно загалдели. Недовольно ворчали лишь те, кому на долю выпало встать в охранении, но и они не слишком сетовали, понимая, что, даже если они вытряхнут из мешков еду и до отказа набьют их золотом, им не унести и тысячной части всех сокровищ.
— Ты лучше меня разбираешься в драгоценностях,— повернулся Север к Соне.— Осмотрись, может, что и понравится…
Рыжеволосая красавица кивнула и направилась вдоль ряда статуй, выбирая, как отметил про себя Север, то, что стоит подороже, а весит поменьше.
— Я вижу, Вожак тоже не чужд простых человеческих радостей,— услышал он насмешливый голос Халимы и обернулся к колдунье.
— Когда-то,— спокойно ответил он, словно не замечая язвительных ноток в ее голосе,— кучка такого барахла, прихваченного в замке йезмитов, помогла Соне спасти мою жизнь.
— Знаю,— кивнула Пифия, и на сей раз в ее голосе не было и тени сарказма.— Просто не думаю, что стоит одаривать этих…
Она сделала ударение на последнем слове, и ее прекрасное лицо исказила брезгливая гримаса.
— Не понимаю, что тебя тревожит,— равнодушно пожал плечами Север.— Ты ведь не из своего кармана платишь. К тому же, если хочешь, чтобы люди верили тебе, следует держать слово. Странно, что мне приходится напоминать о такой простой истине…
Халима нахмурилась. Ей явно не понравился его ответ, хотя Север не понимал, что она надеялась услышать. Уж не думала ли Пифия, что Вожак нарушит обещание и заставит людей пройти мимо такой роскоши?
Между тем воины начали возвращаться.
Все были оживлены, на лицах сияли радостные улыбки. У кого-то за поясом сверкало драгоценными каменьями богатое оружие, кто-то обвешал себя с головы до ног безделушками — каждый выбрал себе вещи по душе.
Соня подошла к Северу и, распустив завязки поясной сумки, показала ему сваленные в беспорядке броши. Все они представляли собой крупные мастерски ограненные камни в скромной, неброской оправе. Больше всего здесь было бриллиантов, хотя встречались и изумруды, причем самые дорогие — темные.
