Этот красавец был построен на века. Настоящий дом. Он должен был принадлежать именно ему.
Габриель Логан любовался особняком в крестьянском стиле, построенным в далеком тысяча девятьсот восьмом году: мощный фундамент из каменных плит, огромные окна, рельефные балки, полукруглое крыльцо, мансарда с тремя окнами, высокая остроконечная крыша. Прекрасный дом, как раз то, что нужно.
Долгие годы он мечтал о том, что купит этот дом, и успел накопить достаточно денег. Восьмидесятилетняя мисс Лараби обещала, что если и продаст дом, то только Габриелю, но два месяца назад внезапно появился еще один претендент и, по словам мисс Лараби, этому человеку «отказать было просто невозможно».
Габриель побарабанил пальцами по обитому кожей рулю. Пес, расположившийся на пассажирском кресле, чуть приподнял голову и заворчал.
— Мне очень жаль, парень, — Гэйб потрепал огромного мастифа по голове. — Но не стоит печалиться. Мы ведь подъехали вовремя, так? Можем начать работу.
Но Гэйб не спешил выходить из машины.
Сегодня он приступает к реконструкции. Но не как владелец, а как подрядчик, чтобы превратить особняк в мотель. Дед сейчас, наверное, переворачивается в гробу. Этот особняк предназначался для семейной жизни, а не для шумных туристов, только что вернувшихся с экскурсии в долину Вилламетт и бурно обсуждающих один из ее знаменитых винных заводов. А теперь Гэйбу ничего не остается, как делать всю эту грязную работу по заказу некоего Ф. С. Эддисона. Он еще не разговаривал с новым владельцем. Все устроил Генри Дэйвенпорт, их общий знакомый. Часть заказа уже была оплачена.
Гэйб почувствовал горечь во рту: ему претило заниматься этой работой. Но в то же время Гэйб не мог доверить реконструкцию и ремонт дома чужому человеку, ведь надо было сохранить все присущие особняку черты, его удивительное обаяние и миллион мелочей, которые и делали его особенным.
Вся его семья вот уже несколько лет считала особняк своим, и неважно, что по этому поводу думает новый владелец.
Фрэнк попытался перевернуться на спину, чтобы хозяин почесал ему живот, но в кабине было слишком тесно.
— Ничего не поделаешь, приятель, — Гэйб погладил пса. — Нас с тобой обвели вокруг пальца. Причем самым наглым образом.
Фрэнк заскулил.
— Я понимаю, что для тебя в машине маловато места.
Пес печально взглянул на него. Очевидно, он скучал по конуре, которую специально сколотили по его размерам, и по просторному, огороженному забором двору, где можно было побегать и поиграть.
— Не могу же я каждый день оставлять тебя у родителей. Как только освобожусь, подыщу нам с тобой другой дом.
Когда мисс Лараби сообщила ему, что переезжает в дом престарелых, Гэйб решил, что особняк уже практически в его руках. Он договорился с мисс Лараби и выставил свой прежний дом на продажу. На следующий же день появились желающие приобрести его дом, и Гэйб, удачно осуществив сделку, переселился в мастерскую, которая располагалась над гаражом родителей. Отсюда он собирался съехать прямо в особняк мисс Лараби.
Гэйб бросил взгляд на особняк.
Прости, Грэмпс.
Еще дед собирался реставрировать дом, но внезапная кончина помешала ему исполнить свою мечту. А теперь из-за этого Ф. С. Эддисона Гэйб остался без их дома.
Фрэнк поскреб лапой дверцу машины.
Гэйб протянул руку через двухсотфунтового золотисто-коричневого пса и повернул ручку. Фрэнк вывалился наружу, прошел тяжелой, поступью по дорожке, поднялся по ступеням и плюхнулся на тенистое крыльцо. Даже он вел себя так, будто дом принадлежал им.
Гэйб ударил рукой по рулю. Но не сидеть же весь день в машине.
Пора приниматься за работу: чем быстрее он ее выполнит, тем быстрее вернется к своей обычной жизни, и все пойдет своим чередом. Гэйб стал рыться в чертежах, которые лежали на заднем сиденье.
Вдруг он услышал настойчивый лай Фрэнка.
Кошка? Тишину солнечного летнего утра нарушил крик. На кошку это не похоже: кричала женщина.
Гэйб бросился к дому.
— Фрэнк!
На крыльце пса не было.
Тут снова послышался лай.
Гэйб побежал в ту сторону, откуда раздавался шум, обогнул дом и оказался во дворе. С трудом продравшись сквозь кусты и густую высокую траву, он увидел Фрэнка, который стоял у старого клена, широко расставив лапы и виляя хвостом.
— Во что ты втянул меня на сей раз? — спросил Гэйб.
Тяжело дыша, Фрэнк посмотрел вверх.
Гэйб проследил за его взглядом и наткнулся на обтянутые джинсами ягодицы. Роскошные женские ягодицы. Белая футболка, синяя бейсбольная кепка и каштановые волосы, забранные в хвост.
Фрэнк частенько загонял на деревья кошек, но такой зверь ему еще не попадался.
— Ты кого-то поймал, парень, — пробормотал Гэйб. Он и не знал, наказывать пса или благодарить его. — Отойди.
Фрэнк отошел футов на десять и улегся на траву. Он чувствовал себя виноватым и исподлобья глядел на хозяина.
Сверху послышался приглушенный всхлип.
— Мисс, с вами все в порядке?
— Оно ушло? — с сомнением спросила девушка.
— Оно?
— Это чудовище с огромными острыми клыками. Я шла мимо и хотела взглянуть на фасад дома… — ее голос звучал неуверенно и тихо. Девушка, очевидно, страшно перепугалась.
Гэйб понял это по одной ее интонации: ведь он вырос в окружении пяти сестер. Ему уже приходилось иметь дело со всевозможными опасностями: от насекомых и змей до клоунов-убийц.
