Получив приглашение на увеселительную прогулку на яхте, три подруги с радостью соглашаются. Они даже не догадываются, какие испытания приготовила им судьба. Во время шторма погибает экипаж судна.
Беззащитная яхта оказывается легкой добычей для контрабандистов. Опасность срывает маски показной дружбы, обнажая все тайны подруг и пороки их прошлого и настоящего...
Перед вами художественное произведение. Автору, который не является ни моряком, ни географом, прекрасно известно, что некоторые из описанных им событий не могли произойти в точности в тех местах, в то время и так, как об этом рассказывается в книге. Все вольности допущены мною. Хочу поблагодарить супружескую пару Пенни и Мишель Амато, блестящих и опытнейших капитанов парусной яхты «Опус», за их стремление сделать эту историю если не правдивой, то хотя бы правдоподобной. За возможность воспользоваться их помощью большое махало[1] Патрисии Кеслинг-Вуд, а также некоторым другим моим студентам с писательской конференции 2005 года на Мауи. Люди, мы многому учимся у собственных учеников. Я хочу поблагодарить Стефани Рамирес за то, что она поделилась своим знанием испанского языка, и Кларис Дьюи за всестороннюю помощь. Моя двоюродная сестра Дженис и мои друзья Карен и Памела стали моими партнерами и бесценными помощниками в исследовательской поездке. Я благодарю за доброту красавицу Камиллу, молодого французского кинорежиссера, предоставившую мне свои описания и свое имя. Моя вечная благодарность фонду Рэгдэйл в Лейк Форест, Иллинойс, где в октябре 2005 года я написала большую часть чернового варианта этого романа. Отдельная благодарность Сьюзан Тиллетт и ее заботливому штату «сестер по перу», которые опекали меня на каждом шагу. Аплодисменты Джейми Раабу и целеустремленной команде «Уорнер букс» за то, что они поверили в меня и сделали все для того, чтобы эта книга увидела свет. Хочу заверить моего агента и верного друга Джейн Гелфман в моей искренней любви. Всем, кто принимает меня такой, какая я есть, моя признательность. Особые слова благодарности настоящей Трейси Кайл, которая была главным действующим лицом на аукционе, проведенном с целью сбора средств для научных исследований, а взамен попросившая, чтобы эта книга была посвящена ее любимой невестке Тьюнис и ее детям, Кайлу и Кэйти. Я выполняю ее просьбу. Основная тема этой книги — благородство и бесчестие перед лицом испытаний. Тьюнис Кайл до последних минут жизни было присуще именно благородство. Эта книга посвящается ее памяти.
Мужчины закончили возиться с лодкой до наступления темноты. Это была работа не из легких, поэтому сейчас они отдыхали. Прислонившись к массивной скале, все трое курили, молча наблюдая за быстро сгущающимися сумерками. Эту лодку, иолу, они нашли в естественной бухте, заключенной в объятия двух небольших отмелей. Отвязав канат, который удерживал покачивающуюся на волнах лодку, мужчины вытащили ее на берег. Первоначальный серо-голубой цвет суденышка, его название «Bonita» и белые регистрационные номера вскоре исчезли под жирным слоем черной краски. Прожектор они покрыли более тонким слоем. В море, даже если им придется включить его, чтобы не напороться на рифы, эта тонкая черная пленка сделает свет рассеянным и нерезким. Сторонний наблюдатель сможет принять эти блики за фосфоресцирующую поверхность моря. Им оставалось лишь заменить двигатель лодки другим, более мощным, который для них оставили накануне ночью, накрыв его брезентом и замаскировав ветками и сухими листьями.
Двое мужчин постарше в течение сорока лет безвыездно жили в одной из деревень провинции Санто-Доминго. Их молодой спутник, американец, на вид не старше двадцати лет, понимал лишь отдельные слова из фраз, которыми они перебрасывались. Он мог бы уже разговаривать довольно хорошо, но ему это было невыгодно. Однако юноша понимал — они болтают о том, что море рано или поздно отдает людям рыбу, а также о других, столь же тривиальных, вещах. До него донеслись слова погода и суп. Он знал этих людей как Эрнесто и Карло, но подозревал, что это вымышленные имена. Все, кто был причастен к сомнительному промыслу, по нескольку недель в год жили в Гондурасе и присваивали себе имена людей, предоставлявших им кров. Каждый раз это были разные семьи, родственники знакомых, которые знали этих мужчин под другими именами. Где бы они ни останавливались, чтобы поесть и отдохнуть, везде им встречались такие же, как и они, безымянные скитальцы. Похоже, поток искателей приключений, готовых отречься от имени и памяти за пятьдесят американских долларов, был нескончаемым. Молодой человек встречался с ними лишь однажды, и тогда они вызвали у него отвращение. Сейчас же они внушали ему ужас. Он надеялся, что видит их в последний раз.
Юноша глубоко затянулся, вдохнув сладкий дым, и откинул голову. Он думал о своей сестре, которую видел последний раз, когда девочке было семь лет. В тот день она была одета в костюм карусельной лошадки, сделанный мамой к Хэллоуину из черных колготок и папье-маше. Ему вспомнилось заявление отца о том, что его сыну не нужен костюм, потому что он и так похож на психа. Мать тут же принялась отчаянно защищать его — точно так же любая самка защищала бы свое чадо. На самом деле она стыдилась своего старшего сына, но гордилась его братом. Брат сейчас оканчивает среднюю школу — ему самому этого сделать не удалось. Брат всегда приносил из школы награды и хорошие оценки; его же эксперименты с наркотиками и пьянством чуть не довели до тюрьмы, в результате чего отец лишился внушительной суммы денег и доброго имени в кругу своих состоятельных друзей. Он никогда не любил спорт. Когда время обязательных игр в бейсбол в конце концов истекало, он с облегчением возвращался к более мирным занятиям. Мать не возражала, зато отец стал называть его трусом. Юноша чувствовал себя неловко среди грубоватых симпатичных парней с пухлыми красными губами. Пожалуй, он их даже побаивался. Сыновья друзей отца были совсем не такими, как он. Они все уже давно учатся в Брауне или в Мичиганском университете. Его брат тоже скоро отправится в какой-нибудь престижный колледж. И все же брат его любит. И мать его любит не меньше, чем брата. Мать уверена, что ее старшенький сойдет с кривой дорожки, на которой тот очутился неожиданно для себя самого.
