Возле самой обочины дороги в ярких снопах света, исходящих от автомобильных фар, стоял, широко расставив руки, человек.
— Чего это он? — удивился старшина передвижного милицейского патруля.
— Пьяный, наверное. С машинами бодается.
— А руки тогда чего растопырил?
— Ну, значит, ловит. Нажрался и ловит. Как бабочек.
— Не, пьяные не по нашей части. Пусть за ними вытрезвители ездят, — подвел итог старшина.
— А может, все-таки возьмем. Угодит башкой в бампер…
— Ну его. Он нам всю машину обрыгает. Проезжай мимо.
«Уазик» вильнул в сторону, но человек, отделившись от обочины, отбежал к середине дороги.
— Ну ты смотри, что творит! Кретин! — возмутился водитель, вдавливая ногой педаль тормоза. Машина остановилась. Человек опустил руки и подбежал к левой передней дверце.
— Тебе что, жить надоело? Психопат! — приоткрыв дверцу, спросил старшина. — Или в вытрезвителе хочется охолонуться?
— Нет. Я не пьян, — замотал головой незнакомец.
— А чего тогда под колеса бросаешься?
— Там, — показал пальцем человек, — там… Мужчина лежит.
— Приятель, что ли?
— Нет, не приятель. Просто мужчина.
— Тоже перебрал?
— Я же говорю — я трезв! — разволновался незнакомец. — И он тоже… То есть я хотел сказать, что он не может быть пьяным. Он мертвый лежит. Убитый.
— Отчего так сразу — убитый?
— Он в крови весь. И не шевелится.
— Час от часу не легче! — вздохнул старшина. — Давай, сворачивай на обочину. Пойдем, посмотрим, что там за убитый.
Милиционеры, позевывая и зябко поводя плечами, выбрались из машины. Пошли в указанном направлении.
— Ну и где он?
— Да вот же. Возле самой обочины. Лежит.
Старшина присел на корточки и внимательно посмотрел вниз. На откосе шоссе возвышалось что-то бесформенное, напоминающее скорее кучу песка, чем человека.
— Слышь, подсвети-ка сюда фарами! — крикнул старшина водителю. Тот развернул машину и врубил полный свет.
— Мать честная!
На земле лежал мертвый человек. Точно, мертвый. Потому что на нем живого места не было.
— Кто же его так?
— А может, машиной сбило?
— Тогда комбайном.
— Почему комбайном?
— Потому что с него полскальпа полосами содрано. Как будто он под ножи попал. И ухо — начисто!
Уха верно — не было. На месте уха бугрилась короста запекшейся крови. На лоб сверху свисала изнанка срезанной с черепа кожи с сосульками застывшей крови. На груди от соска до соска и до горла была вырезана какая-то геометрическая фигура.
— И правая рука тоже…
— А ну кончай базлать! — прикрикнул старшина. Один из милиционеров попытался спуститься вниз.
— Ты куда?
— Поближе посмотреть.
— Это тебе что, театр, чтобы ближе смотреть? Давай вылазь. А то натопчешь тут…
Милиционер поднялся на дорогу.
— Машина твоя? — спросил старшина незнакомца, указывая на стоящие невдалеке «Жигули» с распахнутыми дверцами.
— Моя.
— По нужде, что ли, остановился?
— Ну, да.
— И его увидел?
— Да.
— Когда увидел?
— С полчаса назад.
— Подходил к нему?
— Хотел. Когда подумал, что он просто упал. А потом, когда спустился, увидел…
— Лучше бы ты не увидел, — проворчал старшина.
— Что вы говорите? — переспросил незнакомец.
— Говорю, что молодец, что увидел! И что бдительность проявил. Как юный друг милиции.
Милиционеры тихо засмеялись.
— Ладно ржать-то! Вызывайте дежурного. Скажите, что труп у нас.
Один из милиционеров отбежал к машине.
— Дежурный слушает, — бодро ответил дежурный.
— Семнадцатый ПМГ говорит. У нас тут труп.
— Ну и что?
— Как «ну и что» — труп у нас!
— Вызывай труповозку.
— Как труповозку? Он же мокрый.
— Убит, что ли?
— Ну да. Убит.
— Так бы сразу и сказал, что криминал. А то труп… Направляю к вам бригаду. Где вы?
— Двенадцатый километр Северного шоссе. Сразу за поворотом на Журавлевку.
— Добро. Высылаю. А вы пока позаботьтесь, чтобы там никто не топтался…
— Ну что? — спросил старшина.
— Скоро приедут.
— Скоро приезжает только муж из командировки. А эти раньше чем через пару часов вряд ли раскачаются. Пока партию добьют. Пока кофе допьют…
— Они же должны…
— Ничего они не должны. Потому что ничего не занимали. Куда им спешить? Они же не группа быстрого реагирования, чтобы в чем есть на улицу выскакивать. Их клиент от них не убежит. Дождется.
— А нам что пока делать?
— Спать.
— А как же труп?
— Пусть себе валяется. Кому он здесь нужен? Кто не уснет, будет из машины присматривать. Пошли.
— А я? А мне как же? — спросил остановивший машину незнакомец.
— Тебе бригаду ждать.
— Но мне надо…
— Тебе надо было нас не останавливать. А теперь все. Теперь ты главный свидетель. Так что не обессудь. Слышь, Петров, изыми у него ключи от машины. И паспорт. И права тоже. Чтобы не сбежал.
— Вы не имеете права. Я буду жаловаться.
— Чего?!
— Я буду жаловаться на ваше самоуправство вашему вышестоящему начальству!
— Слышь, Петров? Не надо паспорт. Закрой его в будку. Пусть там посидит.
— У нас там уже есть один.
— Значит, будет двое.
— Как вы смеете? Я же не преступник, чтобы меня…
— Это ты считаешь, что не преступник. А мы сомневаемся. Может — да, а может — нет. Вот ты, вон труп. А вдруг это ты его пристукнул. А потом, чтобы от себя подозрения отвести, нас остановил. Так что давай, полезай. Хитрец…
— Я не…
— Помоги ему, Петров. Подсади.
Петров помог — кулаком под ребра…
