Размышления в час заката
Как нам стало недавно известно из общественной организации "Фонд Л. Н. Гумилёва" эту статью ученый не писал. Более того, заместитель Председателя Фонда Ольга Геннадьевна Новикова утверждает, что Лев Николавич Гумилев статью "Размышления в час заката" написать не мог.
Культура, творение рук и ума людей, становится жертвой статистического процесса энтропии, осуществляемого их же собственными руками. Согласно последним исследованиям, уцелели только доли процента былого книжного богатства Руси XII - XIII в.в. Войны и пожары, религиозные гонения и самодурство монахов-хранителей библиотек [1,2] делали свое дело (*).
Прошло, казалось бы, время, поляки и французы более уже не поджигают Москву; но и те крохи, которым удалось уцелеть, становятся жертвами небрежного хранения в неприспособленных помещениях, прорыва канализации и т.д... Организовать работы по их надлежащему хранению, дублированию, переносу на микрофильмы и так называемые машинные носители не на что и некому(**); самое парадоксальное то, что эта абсолютно ненормальная ситуация уже ни у кого не вызывает и тени беспокойства.
Увы! По всей вероятности уже ничего не может быть предпринято, так как сложившееся положение вещей есть следствие той фазы, в которой находится ныне коренной этнос, это - фаза обскурации, с ее характерными симптомами: эгоизмом, неблагодарностью, жадностью, своеволием и политической близорукостью (на организменном уровне такое изменение приписывается склерозу, а на этническом это первый признак маразма). Итак, процесс пошел... и даже гораздо ранее прихода Михаила Горбачева! (***)
Существование в гомеостазе, персистентная фаза в начинающуюся эпоху постсоветской реформации, к сожалению, невозможны, так как есть уже не фаза развития, а состояние в среде или вмещающем ландшафте. Кроме того, на рубеже тысячелетий возникают совершенно новые системные процессы, опосредованно связанные с проблемами экологии и подступающего перенаселения, ограниченности и истощения природных ресурсов et cetera. Будущее существование - существование в условиях предельно жесткой конкуренции, поляризации и возникновения новых межэтнических конфликтов... возникновение и утверждение новых общественных систем и религиозных учений подобно тому как это имело место 2000 лет назад.
В данной работе я хотел бы обратить внимание на формулируемый в настоящее время некоторый новый взгляд или подход, который, по моему мнению, мог бы пролить дополнительный свет на историю западной цивилизации и по-новому оценить роль в ней древних народов, заселявших некогда обширные области на территории нашей страны. К сожалению, я уже не имею физической возможности обработать накопленный значительный материал.
Лев Гумилев
I.
Смысл и порядок мироздания изначально непонятны для существа именующего себя Homo Sapiens. Для рационально мыслящего разума отображаемая часть мира представляется предметной, а взаимосвязи проявляются в форме т.н. законов. Знание последних помогает что-либо предвидеть или использовать; незнание же, как в юридической практике, не освобождает от ответственности, которая, однако, наступает неотвратимо. Удел свободного разума - покориться данной реальности, "либо приспосабливаясь к ее требованиям, либо с ними сражаясь". Последнее, впрочем, с некоторых пор называется донкихотством (1).
Оглядываясь назад, на годы так называемой советской истории, годы чудовищного издевательства над людьми вообще (и здравым смыслом - в частности), за миллионами изломанных и исковерканных судеб, по прошествии времени смотря издалека sub specie aeternitas я замечаю лишь некоторые закономерности, вытекающие из общих законов этногенеза.
Социальные эксперименты на рубеже смены фаз всегда чрезвычайно опасны, и именно это случилось с нами в нашу переходную эпоху. Субпассионарная масса обладает чрезвычайной агрессивностью и стремится вытеснить пассионарную компоненту; так, к краху коммунизма в России привели может быть не столько сущность самой доктрины, сколько засилье в самой руководящей партии посредственности, насаждаемое со времен Сталина и сохранившееся до наших дней.
Далее мы будем наблюдать картины, знакомые из истории Римской империи: исчезновение нобилитета (2), депопуляция коренных групп населения, постепенная потеря провинций, упрощение культуры и изменение до неузнаваемости насыщаемого жаргонизмами разговорного языка (3).
Потеря информации происходит и будет происходить параллельно. В дополнение к "естественной" (по советским меркам) убыли уникальные, представляющие первостепенный интерес для историков и арестованные когда-то тексты продолжают лежать в тайных хранилищах без надежды быть опубликованными. Если потребуется когда-нибудь написать подробную историю Советского Союза, то существенные, ключевые моменты не смогут быть восстановлены. И все это на фоне хронической нехватки средств для проведения исследований.
Занимаясь историей Восточной Европы, знакомясь с трудами, мнениями исследователей в смежных областях, я очертил для себя некоторый круг вопросов, ответы на которые лежат внутри собственно языка или языков. В отличие от разрабатываемой Л. Витгенштейном "Лингвистической философии" (4) я бы отнес эти вопросы к "лингвистической истории"; при этом, разумеется, необходим анализ тайного, или скрытого, смысла текстов (герменевтика). Прилежным шифровальщиком выступает здесь само Время; первоначальный смысл текста по прошествии некоторого периода времени становится недоступен, а если использован неизвестный алфавит или письмо, то недоступной становится и сама возможность анализа содержания. Могут быть исследованы вопросы этики, проблемы добра и зла как они представлялись древнему человеку, превоначальные религиозные верования и представления, получены дополнительные сведения о миграциях племен и народов, процессах этногенеза и т.д. К сожалению вопросы эти оказываются слишком обширными и, за ограниченностью времени, я сознательно отступаю от строго научного изложения материала.
