Если верить счетчику компьютера, Оскар просматривал видео сборку с записью беспорядков в Вустере уже в пятьдесят первый раз. Кусок пленки длиной восемь минут, с судорожно прыгающими кадрами, стал в последнее время главным объектом его профессионального интереса. Это была подборка крупнозернистых фотоснимков, сделанных камерами службы безопасности в Массачусетсе. Газеты назвали те события «первомайскими беспорядками в Вустере». Но с точки зрения профессионала, каким был Оскар, к событиям Первого мая 2042 года слово «беспорядок» никак не подходило. Если оставить в стороне крайнюю деструктивность действий, ничего беспорядочного там не было. Первый кадр зафиксировал обычную для Массачусетса уличную толчею. По запруженной улице тек людской поток. Раньше, подобно многим другим областям промышленного северо-востока, Вустер отличался простотой и грубостью нравов, однако в последнее время несколько изменился к лучшему. Никто из пешеходов не проявлял признаков неуравновешенности или агрессии. Не происходило ничего такого, что могло бы привлечь внимание полиции или систем компьютерного контроля. Нормальная толпа людей, гуляющих по городу или вышедших за покупками в магазины. Очередь с кредитными карточками у банкомата. Автобус с выходящими и входящими пассажирами.
Затем мало-помалу толпа становится плотней. Незаметно увеличивается число пешеходов. И, хотя это трудно заметить с первого взгляда, все больше людей несет в руках чемоданы, большие сумки или объемистые пакеты с покупками.
Оскара, знавшего, что эти нормально выглядевшие люди были тайно связаны, восхищала их безукоризненная маскировка, их лениво-туповатый, беззаботный вид. Они не были уроженцами Вустера, однако каждая деталь одежды и поведения была хитроумным подобием облика жителя этого города. Чужаки, собравшиеся там, обладали блестящей выдумкой и фантастической изобретательностью, хитроумные обманщики были практически неразличимы в толпе.
В их облике не было ничего ни от мелких хулиганов, ни от преступников, не были они похожи и на крайних радикалов, способных прибегнуть к насилию. Ни одной характерной черты, опираясь на которую можно было их вычислить, и, если бы служба безопасности стала обращать внимание на таких, как они, ей пришлось бы заняться всеми жителями Вустера поголовно.
Оскар предполагал, что все они были радикальными пролами: диссиденты, борцы за автономию, цыгане, представители свободных профсоюзов. Вполне логичное предположение, учитывая тот факт, что почти четверть американцев в настоящее время не имеет работы. И более половины работающих заняты лишь формально. Современная экономика больше не может создать достаточное количество рабочих мест.
При миллионах жителей, не включенных в экономические структуры, не было ничего странного в увеличении числа адептов религиозных культов, членов бандитских шаек и появлении большого числа обычных уличных толп. Никого нынче не удивляют скопления людей, однако первомайское шествие в Вустере не было обычной толпой. Но и стандартной бандой или подпольной организацией их тоже не назовешь. Они не обменивались тайными взглядами или незаметными жестами, не имели никаких опознавательных знаков. Судя по пленке, среди них не было ни командиров, ни подчиненных. Создавалось впечатление, что они вообще друг друга не знают.
После тщательного изучения каждого кадра Оскар пришел к выводу, что вряд ли эти люди подозревали о том, что являются членами одной организации. Он даже предположил, что многие из них, возможно большинство, не знали о том, что именно предстоит делать.
Затем все неожиданно пришло в движение. Это было впечатляющее зрелище даже при просмотре в пятьдесят первый раз.
Взорвались дымовые шашки, улицу окутала плотная завеса. Чемоданы, сумки и пакеты разом открылись, и оттуда был извлечен на свет целый арсенал сверл, дрелей, пневматических отбойных молотков. Люди прошествовали к зданию банка и начали методично взламывать замки, словно занимались нормальной будничной работой.
В этот момент коричневый пикап без опознавательных знаков медленно тронулся с места. Он был единственной двигающейся машиной на улице, так как моторы остальных с помощью высокочастотных электромагнитных импульсов были повреждены одновременно с оборудованием внутри банка.
Коричневый фургон исчез, и больше его не было видно. Вместо него появился мощный тягач с большим металлическим краном. Он с разбегу въехал на тротуар, подцепил крюком банкомат и выдернул его вместе с частью кирпичной стены. Двое прохожих, случайно оказавшихся рядом, ловко привязали к банкомату эластичные тросы и свалили его на землю. Тягач, как бы в раздумье, подъехал затем к стоявшему поблизости автомобилю, принадлежащему кому-то из сотрудников банка, и, подняв, двинулся, держа его на весу, прочь из кадра.
Тут в объективе крупным планом показалась рука с баллончиком. Смуглый палец нажал на кнопку распылителя, и краска залила линзы следящей камеры. Это был конец всего отснятого материала, имевшегося у службы безопасности.
Но отнюдь не конец атак. Нападавшие не просто грабили. Было перевернуто все, что можно перевернуть, вытащено все, что можно унести, в том числе внутренние следящие камеры, ковры, кресла, светильники и банковские запоры. Создавалось впечатление, что заговорщики наказывали банк за что-то, ведомое лишь им. Или известное лишь их руководителям. Они намертво залили клеем пазы во всех окнах и дверях, оборвали все электрические и телефонные кабели, облили вонючей ядовитой дрянью стены. За восемь минут шестьдесят человек столь основательно поработали над зданием, что позже его пришлось определить под снос.