Пусть будет иначе

Пусть будет иначе.

Мне этот бой не забыть нипочем -

Смертью пропитан воздух, -

А с небосклона бесшумным дождем

Падали звезды.

Снова упала - и я загадал:

Выйти живым из боя, -

Так свою жизнь я поспешно связал

С глупой звездою.

В. Высоцкий.

Что ни говори, а одежда, кроме того, что защищает нас от неблагоприятных погодных условий, имеет еще одну важную функцию: она дает ясно понять, из какой общественной группы этот человек. Это только на словах мы все равны и принадлежим к одному классу. На деле же, мы все разные, и между нами стоят почти непреодолимые барьеры. Барьеры же эти выставляются, вероятно, для того, чтобы по ошибке не попасть в неудобное положение. Даже во времена господства коммунистической морали, в народе ходили анекдоты, вроде: "пыжики стоят, а кролики идут", отражающие разделение людей по одежде на различные группы, а уж что говорить теперь? Разве могут, к примеру, металлисты найти общий интерес с рэперами, или скинхеды с гасторбайтерами. Впрочем, даже, если человек не принадлежит к одной из неформальных группировок, то, все равно, по его одежде можно судить о его положении в обществе. Замечу, что люди, как правило не ошибаются в таких тонкостях, хотя, очень редко, но попадаются люди, которых трудно отнести к какой-нибудь определенной группе.

Вот почему Виктор с таким интересом наблюдал за этой девушкой. На вид ей можно было дать лет восемнадцать. Безусловно, она была красивая, но красота эта абсолютно не соответствовала современным стандартам. Во-первых, она не была блондинкой, а это уже не стандарт Голливуда. Нет, у нее были роскошные темные волнистые волосы, и сложены эти волосы были в прическу, которых, в последнее время, в жизни, Виктор не встречал, но в то же время, что-то она ему напоминала. К тому же, эта девушка имела правильные черты лица, красивый прямой носик, очаровательные синие глаза и стройную фигуру.

"Одним словом, хороша", - подумал Виктор, оглядывая незнакомку оценивающим взглядом.

Но, в то же время, он не мог не удивляться ее странному наряду и, какому-то, несовременному виду. В самом деле, что это на ней за платье, ниже колен, подпоясанное обыкновенной лентой из той же ткани? Что это за старинные туфли на толстом каблуке и с круглыми носками? А если учесть, что, в дополнение ко всему, на ней были надеты самые обыкновенные носки, то складывалась впечатление, что она сошла со старой фотографии. Чем больше Виктор наблюдал за этой странной особой, тем больше его охватывало чувство несоответствия этой девушки и окружающей ее действительности. Чувство это усиливалось еще и потому, что поведение самой девушки тоже не укладывалось в норму. Казалось бы, если ты красавица и тебе восемнадцать лет, то живи и радуйся жизни. Какие у тебя могут быть проблемы? Ну, разве что, поссорилась со своим другом, или поругалась с подругой? А тут было видно, что незнакомка растеряна и близка к панике. Она явно не знала, что ей делать и оглядывалась вокруг, сбитая с толку и испуганная, словно ища чьей-то помощи. Вот она посмотрела в его сторону, и на секунду их глаза встретились. Этой секунды хватило Виктору, для того, чтобы прочесть в ее взгляде эту просьбу и немедленно на нее откликнуться. Он издали поклонился незнакомке и направился в ее сторону, продолжая изучать девушку взглядом. Она же побледнела, нервно сжала в руках свою сумочку, но осталась на месте, дожидаясь, когда молодой человек к ней подойдет.

Привет, - поклонился он, может быть чересчур церемонно, - Меня зовут Виктор. Мне показалось, что вам нужна помощь. Если это не так, то я сразу исчезну, - и увидел, как облегченно она вздохнула.

- Слава богу, а то я уже и не знала, что подумать? Кругом какие-то непонятные люди, все так странно одеты, и все куда-то торопятся. Я уже испугалась и подумала, что попала за границу. Но вы, вижу, наш, советский.

Его неприятно царапнуло это слово, "советский". Любой человек сказал бы, на ее месте, "русский" или же, просто, "наш". Но, только успел он об этом подумать, как незнакомка опять его удивила и на этот раз, по-настоящему.

- В любом случае, товарищ, - продолжила она, - Проводите меня к сотруднику НКВД.

Виктор вздрогнул и внимательно посмотрел на девушку. Что это, неуместная шутка? Но каким образом она могла прозвучать из уст молодой современной женщины? Он-то полагал, что такое слово вообще неизвестно молодым женщинам, как неизвестна и сама эта организация? Скажем, он ее наименование знает, но только из книг, и таких молодых людей, как он, которые читают или читали эти самые, военные книги, в мире не так и много. Но, во взгляде незнакомки не было и намека на шутку. Напротив, в нем явно светилась решимость, направиться в этот самый НКВД.

"Интересно", - подумал Виктор, - "Зачем ей туда нужно"? - и тут же сам осознал всю нелепость своего вопроса. Ведь нет же никакого НКВД, шестьдесят лет, как нет.

"Бред какой-то", - разозлился он, но почему-то спросил, - А с какой целью вам туда нужно?

Об этом я буду говорить только с сотрудниками этого комиссариата, - твердо ответила незнакомка.

Ну, как знаешь? - пожал плечами молодой человек, которому, видимо, надоела эта затянувшаяся игра. - В таком случае, ничем не смогу тебе помочь. Должен сказать тебе, что в нашей стране нет такого комиссариата, да и слова такого уже люди не знают, и если тебе захотелось поиграть в шпионов-диверсантов, то, боюсь, что никто твоей игры не поддержит.