Александр Петрович Самойлов обнаружил в своем почтовом ящике престранное письмо, которое, собственно, и назвать-то письмом можно было чисто условно. На плотном жестком конверте не было ни марок, ни штемпелей, а только надпись: «Господину адвокату». Внутри же оказалась визитная карточка, при полном отсутствии каких-либо пояснений. Текст карточки гласил: Иосиф Хейфец, председатель правления фирмы «Хейфец», электронные музыкальные инструменты, адрес: Санкт-Петербург, гостиница «Прибалтийская», и номер телефона. На оборотной стороне то же самое повторялось по-английски, но с адресом — нью-йоркским.
«Значит, — отметил мысленно Александр Петрович, — для визита в Россию был заказан специальный тираж визитных карточек». Это заслуживало внимания, и адвокат решил посмотреть сквозь пальцы на несколько неуважительный способ приглашения.
Набрав указанный номер, он услышал веселый девичий голос, говорящий по-русски в основном правильно, но с заметным акцентом. Мистер Хейфец сейчас очень занят, но приглашает к себе господина адвоката ровно в четыре часа.
Это уж слишком, подумал Александр Петрович, мистер Денежный мешок многовато о себе воображает.
— Поймите меня правильно, барышня, — Александр Петрович заговорил жалобным тоном, как всегда, когда собирался кого-нибудь поставить на место, — у меня много дел, и чтобы решить вопрос возможности встречи с мистером Хейфецем, я должен хоть что-то знать о ее цели.
Трубка в ответ разразилась трелью беззаботного смеха:
— О, господин Самойлов, умоляю, не обижайтесь. Мистер Хейфец не может поговорить с вами, у него сейчас лечебные процедуры, а меня он не ввел в курс дела. Я — Джейми, секретарь по русским связям. Мистер Хейфец поручил мне передать вам приглашение, но ваш автоответчик не работает. Поэтому вы получили визитную карточку без пояснений, это мой личный промах, простите, пожалуйста. Уверяю вас, я еще не видела человека, который счел бы беседу с мистером Хейфец бесполезной. Вы потратите совсем мало времени, я пришлю за вами машину, о’кей?
— Спасибо, я на своей доберусь, — все еще обиженно проворчал адвокат.
Визитная карточка Хейфеца обладала свойствами волшебного талисмана, превращающего своего обладателя из обыкновенного незаметного человека в значительную персону и всеобщего любимца. Все: и швейцар, и портье, и молодой человек спортивного вида, проводивший адвоката к лифту, — вели себя так, будто полжизни ждали случая услужить Александру Петровичу.
Джейми оказалась долговязой, нескладной, но совершенно очаровательной девушкой. Она встретила адвоката у лифта, встретила, как любимого родного дядю, приехавшего из дальних краев.
— Чудесно! Я вижу, вы больше не сердитесь. Сейчас я представлю вас мистеру Хейфец. — Она выжидательно остановилась.
Адвокат проследил за направлением ее взгляда. По коврам коридора бесшумно и медленно приближалось сияющее никелированными деталями сооружение, в коем Александр Петрович не сразу признал инвалидную коляску. В ней покоился меленький горбатый человек с непропорционально большой головой, в черном пиджачке и при галстуке. В голубых глазах и крупных чертах лица застыло выражение детской серьезности. Он что-то говорил, а идущий рядом молодой человек делал на ходу записи в блокноте, одновременно ухитряясь выражать походкой почтительность. Позади, в небольшом удалении, следовала группа из нескольких человек: фотограф, девица с видеокамерой, медсестра в белом халате, горничная и еще два персонажа, чьи роли по внешнему виду не угадывались. Зрелище, в целом, размеренностью движения и торжественностью напоминало сцену из египетской жизни, не хватало только нубийцев с опахалами.
В нескольких метрах от адвоката и Джейми процессия остановилась, Джейми подвела Александра Петровича поближе и представила горбуну, который протянул ему свою миниатюрную лапку, — впрочем, с довольно крепким пожатием. Движение возобновилось, и вся группа проследовала в апартаменты Хейфеца.
Оставшись наедине с горбуном, адвокат ожидал от него краткой, насыщенной информацией формулы делового предложения. Но Хейфец, пригласив Александра Петровича сесть, не спеша прокатился из угла в угол гостиной, а затем подъехал к адвокату вплотную:
— Что вы скажете о чашечке кофе, господин Самойлов? — Не дожидаясь ответа, он нажал кнопку на пульте своей коляски и произнес несколько слов по-английски в телефонную трубку. Затем он снова перешел на русский язык:
— Мне про вас говорил Костенко. Вы были его адвокатом на процессе о самолете, помните? Его все равно посадили, но он говорил, что вы его защищали блестяще.
Чтобы заполнить возникшую паузу, Александр Петрович изобразил удивление:
— Неужели вам нужен здесь адвокат?
— Нет, — в глазах Хейфеца чуть заметно обозначилась улыбка, — но он еще говорил, что вы раскопали такие вещи, которые кагебе хотело спрятать, и только из-за этого его не расстреляли, а посадили.
Джейми прикатила кофейный столик.
— Мне все это уже нельзя, — Хейфец показал ладошкой на хрустальные флаконы с цветными ликерами, — но если вам можно, то попробуйте, а я с удовольствием посмотрю, как вы пьете. — Он замолчал, ожидая, пока секретарша нальет кофе и удалится.
