В вагоне ехали двое: помещик и путешественник.
Помещик вздыхал, зевал, курил, томился и на каждой станции выходил закусывать.
Путешественник важничал. Через плечо у него висело пять ремешков: на одном болталась фляжка, на другом – дорожная сумка, на третьем – кожаный футляр для папирос, на четвертом – бинокль, и на пятом – фотографический аппарат. Кроме того, на цепочке у жилетки прицеплен был огромный перочинный нож.
Через два часа совместного путешествия спутники разговорились. Помещик купил на станции грушу, и путешественник любезно предложил свой ножик, чтобы очистить ее.
– Замечательный ножик! – хвалил он. – Содержит пятнадцать предметов крайней необходимости: большой нож, средний нож, маленький нож, ложку, вилку, пробочник, отвертку, шильце, ногтечистку, зубочистку, уховертку, пилочку, вздержку, ножнички и маленькую тыкалку. Незаменим в путешествии! Представьте себе, что вы где-нибудь в пустыне, достать ничего нельзя, или даже вот как сейчас… Или если, не дай Бог, какое-нибудь несчастье, и нужен наспех инструмент… Берете, и – моментально! Прикажете ножичек? Извольте!
Помещик поблагодарил, взял инструмент, потянул – вытащил вилку. Закрыл, потянул снова – вытащил уховертку, снова закрыл, потянул – вытащил ножницы.
– Позвольте, вы не так! – остановил его путешественник. – Дайте сюда. Я сразу. Вам что? Ножичек? Который? Большой? Извольте большой, – воскликнул он вытягивая ногтечистку. – Ах! Ошибся… Вот он! – и вытянул шильце. – Это что? Ах да, верно, я не так… Вот ножик!
Из футляра медленно, но верно вылезла ложка.
– Да полно вам! – успокаивал его помещик. -
Вон даже покраснели весь.
И, обтерев грушу рукавом пиджака, принялся закусывать.
– Нет, зачем же! Я сейчас… Как можно, имея под руками все удобства, не пользоваться ими. Дело в том, что мы слишком торопимся. Нужно вытаскивать все подряд, и тогда уж непременно нападешь на желаемый предмет. Это безусловно. Вот так. Аи! Эта чертова тыкалка всегда угодит под ноготь. А вот и зубочистка. Теперь, кажется, уж близко! Впрочем, вам, как я вижу, больше уже нет надобности. Вы изволили скушать.
– Мерси. Я уж того, и так обошелся. Я в путешествии неприхотлив.
– А давно вы изволите путешествовать?
– Да изрядно. Уж часа четыре. Путешественник насмешливо усмехнулся.
– Я еду уже восьмой месяц и то считаю, что недавно.
– Ах вы, несчастный!
– То есть почему же это – несчастный, позвольте вас спросить? Путешествие – моя жизнь. Что может быть приятнее?
– Да что же вам, собственно говоря, в этом деле так нравится? – удивился помещик.
– Ах, масса интересного! Представьте себе эти горы, черт знает сколько фут над уровнем моря, снежные вершины…
– Да мне-то какое дело! Полагаю, что снежная вершина меня никоим образом касаться не может…
– Ах, как можно так говорить!… Какая-нибудь скала Тиверия… Камень, если бросить сверху, летит целых двенадцать секунд!
– А вам, что ж, непременно надо, чтоб поскорее?
– Ведь это же чудо природы! Вот был я, например, в Малой Азии. Можете себе представить – двенадцать дней с седла не слезал!
– Как, и не переодевались?
– Где уж там?
– Неужто и не мылись?
– Ну разумеется!…
– Это двенадцать-то дней! Ну, простите меня а должен я вам сказать, что вы изрядная неряха!
– Две недели на верблюдах ехал! Качает, как в море. Каждый день к вечеру морская болезнь делалась. Восторг!
– Я вот четыре часа в вагоне, и то в голове стучит!
– Да, это бывает. Приходилось мне по десяти дней не выходить из вагона. Под конец совсем ошалеваешь. Доктора объясняют это сотрясением мозга. Зато сколько интересного увидишь! В каждой стране свои нравы… свои обычаи.
– А тоже нос-то совать в чужие дела не особенно прилично. Мне бы даже и совестно было.
– А знаменитый страсбургский собор! Нарочно ездил, только чтобы взглянуть!
– Экий ты, право, любопытник! А мне хоть бы что! Вот позавчера мельнику брусом ногу придавило. Все село сбежалось глазеть. А я даже и не подумал пойти. Очень мне нужно. Всего не пересмотришь.
– А музеи, картинные галереи! Идешь – удивляешься, сколько в каждую вещь красоты убухано! На миллионы, на биллионы.
– А по мне, хошь на миллиарды, хошь на биллиарды, – их дело.
– Идешь – глаза разбегаются.
– Нас за это еще в детстве драли. Коль идешь, мол, так смотри под ноги, а не по сторонам!
– Всего даже и не упомнишь. Порою так прямо досадно станет. Легко очень забывается. И спутать можно. А второй раз ехать на то же место уж больно дорого.
– Ну и какая вам от всего этого польза?
– И очень даже большая. От путешествия человек развивается. Вот вы мне, например, скажете: «Я люблю Париж». А я вам в ответ: «А я был в Париже. Стоит на Сене, а в нем Нотр-Дам». Скажете вы мне: «Швейцария». А я и в Швейцарии был. «Ниагара» – и в Ниагаре. Словом, ничем меня не забьете.
– Нет, забью!
– Нет, не забьете!
– А я вам говорю, что забью!
– А я вам отвечаю, что не забьете!…
– Хотите пари?
– Ладно. На «катеньку». Идет?
– Идет!
– Ну-с, так вот вы уверяйте, что везде были и все местные достопримечательности видели. А я вам говорю, что иной самый простой серый мужик больше вашего видал. Вы вон в вагоне мозги трясли, а он, мужик-то этот, сидя на месте, больше вас видел. А! – Ничего не понимаю. Какой мужик?
