— Пойдем, выпьем по пинте и поговорим, — сказал м-р Огэстэс Тик, — у меня в голове есть такие доводы, которые тебе и во сне не приснились бы, Альф.
М-р Чейз промычал что-то в ответ и взглянул искоса на фигурку своего спутника.
— Ты весь мозги, Гэсси, — заметил он, — вот почему тебе так хорошо живется.
— Пойдем, выпьем по пинте, — повторил тот и с удивительной ловкостью протолкнул своего увесистого друга в трактир "Корабль и Якорь". М-р Чейз, смягченный большим глотком пива, поставил кружку на стойку и, ласково взглянув на приятеля, сказал:
Я ведь уже тринадцать лет живу на одной квартире.
— Знаю, — согласился м-р Тик, — но у меня есть важная причина. Наш жилец, м-р Дэнн, съехал на прошлой неделе, а о тебе я подумал лишь вчера. Я сказал об этом своей старухе, и она была очень довольна. Она знает, что я лет двадцать уже знаю тебя, а это для нее очень важно, так-как она боится пускать в дом нечестных людей. У нее есть для этого основания.
Он закрыл один глаз и многозначительно кивнул приятелю.
— Гм…., — выжидательно промычал м-р Чейз.
— Она богатая женщина, — продолжал м-р Тик, притягивая ухо своего собеседника к своим губам, — она…
— Когда ты перестанешь щекотать меня своими бакенбардами, — перебил м-р Чейз, отшатнувшись от него и потирая ухо, — то я буду тебе очень благодарен.
М-р Тик извинился.
— Богатая женщина, — продолжал он. — Она морила меня голодом двадцать девять лет, а сама копила деньги — мои деньги, деньги которые я зарабатывал в поте лица своего. У нее более трехсот фунтов стерлингов!
— С-к-о-л-ь-к-о?! — переспросил м-р Чейз.
— Триста фунтов с лишним, — повторил тот, — и если б она догадалась положить их в банк, то у нее сейчас было бы более четырехсот. Вместо этого она держит деньги дома.
— Где? — спросил весьма заинтересовавшийся м-р Чейз.
М-р Тик покачал головой.
— Вот это-то как раз мне и хотелось бы выведать, — ответил он, — она не знает, что я знаю, да и не должна знать. Это очень важно.
— А как же ты в таком случае узнал? — спросил его друг.
— Мне сказал муж сестры моей жены, Берт Адамс, а ему под строжайшим секретом сказала его жена. Я мог бы до самой смерти не знать об этих деньгах, если бы она ему на-днях не набила физиономию…
— Но если они в доме, то ты легко найдешь их, — сказал м-р Чейз.
— Да, тебе легко говорить, — возразил м-р Тик. — Моя старуха никогда не уходит из дому без меня, кроме тех часов, когда я на работе. Если она догадается, что я знаю, то она возьмет и положит деньги в банк или какое-нибудь другое неизвестное мне место, и к буду еще дальше от них, чем сейчас.
— У тебя нет ни малейшего подозрения, где они? — спросил м-р Чейз.
— Ни малейшего, — ответил тот, — я никогда ни одной минуты не предполагал, что она копит. Во-первых, она всегда просит у меня денег; но ведь женщины всегда это делают. И смотри, как это вредно для нее — вот так потихоньку копить деньги. Бедняжка, она может превратиться в скрягу! Даже ради нее мне следовало бы забрать эти деньги, чтобы спасти ее от самой себя.
Озабоченность его лица отразилась на лице м-ра Чейза.
— Ты единственный человек, которому я вполне доверяю, — продолжал м-р Тик, — и мне пришло в голову, что, переехав к нам в качестве жильца, ты бы мог узнать, где деньги и взять их для меня.
— Украсть, хочешь ты сказать? — воскликнул изумленный м-р Чейз. — А вдруг она меня в тюрьму за это посадит? Хорош я буду, нечего сказать!
— Нет! Узнай только, где они спрятаны, больше я ничего не прошу, а уж я тогда придумаю, как овладеть ими.
— Но если ты не можешь их найти, то почему же я смогу? — спросил м-р Чейз.
— Потому что у тебя будет больше возможностей, — пояснил тот. — Я уведу ее в какой-нибудь такой день, когда ты скажешь, что не вернешься до поздней ночи; а ты придешь, откроешь дверь своим ключем и найдешь деньги. Я их заберу и дам тебе десять — золотых — фунтов в твое полное распоряжение, понимаешь? Только после разговора с Бертой я обратил внимание на то, что много лет уж, как я ни разу не был дома один.
Он спросил еще пива и увлек м-ра Чейза на скамейку, где долго и убедительно уговаривал его. Его вера в людей несколько поколебалась после того, как м-р Чейз заявил, что он свой труд оценивает в двадцать фунтов, но торговаться не приходилось. Они вышли из трактира с двухпенсовыми сигарами во рту, крепость которых была замечательна для их возраста, и когда они расстались, то м-р Чейз был связан клятвой сделать все, что только возможно, чтобы спасти миссис Тик от ее порока — скупости.
Предприятие это, однако, оказалось труднее, чем он предполагал. В их маленьком, компактном домике, казалось, негде было спрятать большую сумму денег, и две недели спустя после своего переезда м-р Чейз пришел к заключению, что клад зарыт в саду. Но неподдельная радость, с которой миссис Тик встретила попытки мужа обрабатывать землю, двадцать лет остававшуюся бесплодной, убедила обоих мужчин, что они напали на неверный след. М-р Тик, которому пришлось копать гряды, первый понял это, но его друг посоветовал ему продолжать работу, так как неожиданное прекращение ее могло возбудить подозрение.