Золотистая стрелка часов неумолимо приближалась к четырём, но Денис не замечал времени. Вместе с могучим рыцарем в блестящих доспехах, который в одной руке держал здоровущий топор, а в другой — громадный треугольный щит с тремя оскаленными львами, он стоял на вершине холма, смотрел на колонну всадников, что нескончаемой пёстрой змеёй текла по широкой утоптанной дороге, огибающей покатый склон, и счастливо улыбался. Он жаждал подвигов и приключений! Накрапывал дождь, хмурились тучи, грозя извергнуть из недр своих гром и молнии. Порыв холодного осеннего ветра мазнул по лицу мальчишки, растрепал рыжие волосы рыцаря, выбившиеся из-под шлема, всколыхнул жухлую траву и унёсся дальше, к виднеющимся вдали снежным вершинам. Но холод и дождь не преграда для настоящих воинов: российский школьник Денис Рыбников и английский король Ричард Львиное Сердце полной грудью вдыхали свежий октябрьский воздух, предвкушая блистательные победы третьего крестового похода.
Но увы… Судьба в лице бабушки Маши внесла коррективы в славное боевое будущее юного крестоносца. Денис не услышал ни скрипа двери, ни её шагов, зато белая крыса Мотя, дремавшая на учебнике алгебры, проснулась и, виновато взглянув на Марию Антоновну, юркнула за стопку книг. Бабушка посмотрела на часы, на раскрытые учебники и тетради, на лежащую поверх книжку и укоризненно покачала головой: сегодня благие намерения Дениса быстро сделать уроки разбились о третий крестовый поход.
«Чтение, конечно, дело хорошее, но учёба важнее», — подумала Мария Антоновна, глядя на задумчиво-мечтательное лицо внука, и тихонько кашлянула. В то же мгновение войско крестоносцев и их венценосный предводитель растаяли как дым. Денис вздрогнул, разочаровано поморщился и захлопнул книгу:
— Я почти дочитал главу. Ещё чуть-чуть и я бы сам…
— Знаю я твоё чуть-чуть! Сделаешь уроки и путешествуй на здоровье. Ричард без тебя далеко не уедет.
Тронутое морщинами лицо расплылось в добродушной улыбке. Бабушка ласково взлохматила короткие пшеничные волосы внука, и тот, недовольно мотнув головой, с нарочито деловым видом потянулся к портфелю. Правда, открыть его не успел: дверь распахнулась, и в комнату с гневным воплем ворвался Вадим:
— Опять стащил мои диски?!
— Я?! — Денис вскочил и с негодованием уставился на старшего брата. Мотя высунула из-за книг острую мордочку, возмущённо пискнула и спряталась обратно. — Сколько раз тебе повторять: не нужны мне твои диски! Не слушаю я твою дурацкую музыку!
— А кто две недели назад стащил у меня «Зверей»?! — наступая на брата, прорычал Вадим.
— Это было один раз!
— Прекратите! — сердито прикрикнула на внуков Мария Антоновна. — Негоже ссориться из-за куска пластмассы!
— Но я обещал диски Серёге!
— Так ищи лучше. В твоём бардаке не то что диски — слон потеряется!
Вадим обиженно поджал губы.
— Нет у меня никакого бардака! Я точно знаю, где и что у меня лежит, — буркнул он, гордо вздёрнул подбородок и вышел из комнаты.
Победно хмыкнув, Денис достал из портфеля пенал и со значением посмотрел на бабушку. Бледно-голубые глаза Марии Антоновны насмешливо сверкнули:
— Ухожу-ухожу. Надеюсь, к приходу родителей ты закончишь с уроками.
— А то!
Денис покосился на книжку о Ричарде и вздохнул.
— Вот и замечательно. А я, с твоего позволения, полистаю сей увлекательный труд. — Мария Антоновна сунула драгоценный том под мышку и направилась к двери, проронив на прощание: — Учись, Денька, потому как тяжело в учении — легко в бою!
Денис проводил бабушку страдальческим взглядом и с обречённым видом раскрыл тетрадь по алгебре. Мотя, сочувствуя другу, вылезла из-за книг и забралась ему на плечо. Мальчик провёл пальцами по белоснежной спинке, взял ручку, написал в тетради число, номер задачи и широко зевнул — ни с того ни с сего на него накатила мучительная, неодолимая сонливость. Не в силах противиться сну, Денис прикрыл глаза, но мысль об уроках — чем быстрее сделаю, тем скорее вернусь к Ричарду — заставила приподнять веки. Лучше бы он заснул! Шариковая ручка, что он держал в руке, медленно, но неумолимо растворялась в воздухе. Следуя её весьма сомнительному примеру, истончались и бесследно исчезали учебники, тетради, стол, кровать, шкаф… Мотя тревожно заверещала и юркнула под рубашку мальчика.
— Что за ерунда?
Денис испуганно посмотрел по сторонам, прижал к груди мелко дрожащую крысу и попытался встать, но сумел лишь беспомощно дёрнуться — неведомая сила вдавила его в стул.
От комнаты между тем остались лишь голые стены. Да и те ненадолго. Не прошло и минуты — сгинули и они. Правда, не в воздухе растворились, а утонули в лохматых сгустках молочно-белого тумана. Беспросветное, густое марево окружило со всех сторон, и Денису показалось, что он остался один-одинёшенек в целой Вселенной и больше никогда не увидит ни маму, ни папу, ни бабушку, ни Вадима…
В ужасе сжав кулаки, Рыбников зажмурился и… услышал приятный мужской голос:
— Здравствуй, мой юный друг.
Мальчишка распахнул глаза и с опаской взглянул на статного пожилого мужчину в длинных широкополых одеждах, отороченных снежно-белым мехом. В чёрных, с проседью волосах сиял массивный золотой венец. Смуглое продолговатое лицо с прямым носом, тонко очерченными губами и аккуратной бородкой клинышком было исполнено величия. Незнакомец словно сошёл с картины — ведь именно так, по мнению Дениса, художник изобразил бы настоящего царя — властного, сильного, решительного. Мужчина, на первый взгляд показавшийся доброжелательным, подавлял. Помимо воли мальчик поёжился, опустил глаза и испуганно ахнул, сообразив, что его стул парит в пустоте. Мёртвой хваткой вцепившись в матерчатое сидение, он посмотрел на ноги незнакомца. Под его сапогами тоже зияла молочно-белая пустота, однако «царя» сей факт не волновал.
