Седовласый мужчина с пересекающим лицо шрамом сидел в глубоком кресле возле остывающего камина. У его ног, свернувшись клубком, дремал черный кот, время от времени приоткрывавший то один, то другой глаз, чтобы рассказчик не замолкал, уж очень интересно тот говорил.
– Я убил ее. Хотел напугать, но страх ей неведом… Как неведома тьма – яркому солнцу, или засуха – безбрежному океану… Боль, вот все что мне осталось… Знаю, за что господь наказал меня такой болью… За убиенных, за пытанных, за служение мое верное… Да… Грешен я?
Кот дернул ухом и едва слышно мяукнул. Было совершенно непонятно, согласен ли он с этим утверждением, но рассказчику необходим был слушатель.
– Прошел ровно год, как ее не стало, но я чувствую – она рядом. Она ждет меня! Сегодня ночью я попрошу ее в очередной раз прийти и забрать меня с собой! И простить… Я устал быть живым мертвецом и видеть тех, жизни которых забрал. Теперь они со мной каждый день. Пусть. Я давно привык и уже не пугаюсь их перекошенных физиономий, прозрачных тел и безумного блеска в мертвых глазах.
Кот поднялся, выгнул спину и, широко зевнув, запрыгнул на колени к мужчине.
Рука рассеянно погладила черную шерсть, кот мурлыкнул, устраиваясь поудобнее, и наконец заснул. Он не помнил, почему остался один и когда придет его хозяйка, но знал, что должен ждать ее вместе с этим печальным человеком. А рассказчик меж тем продолжал говорить, не обращая внимания на то, что его уже никто не слушает.
– Я ищу ее в круговерти лиц, прислушиваюсь к голосам в надежде различить среди них звонкий колокольчик ее смеха. Но все напрасно. Она покинула меня навсегда, не оставив даже надежды на новую встречу. Веры в прощение больше нет. А ведь все могло быть совсем иначе…
– Куда прешь, урод! – рявкнул голос из притормозившего на мгновение черного джипа, добавил еще пару нелестных эпитетов, и машина рванулась вперед, обдав Макса облаком пыли. Светофор призывно запиликал, поторапливая особо неторопливых пешеходов, и тут же зажегся красным.
Ну и денек! Одним словом, понедельник – день тяжелый! Сначала утром выяснилось, что его фирме отказано в пролонгации лицензии, затем заглохла машина. Пришлось везти ее на станцию техобслуживания, а когда Макс уже собрался плюнуть на все и для снятия стресса закатиться с другом в бар, раздался звонок.
– Максим Александрович? – вежливо поинтересовался незнакомый женский голос.
– Слушаю! – буркнул он с неохотой. Наверняка опять огорошат: или поставки сорвались, или груз застрял в Тмутаракани.
– Меня зовут Инесса Игоревна. У меня для вас неприятная новость: ваш дед, Захаров Александр Петрович, умер сегодня утром. Также я должна сообщить, что у меня на руках находится завещание покойного. Скажите, когда мы сможем с вами встретиться?
Макс даже отстранил трубку от уха и озадаченно повертел в руках, разглядывая. Дед? Ну, насколько он знал, оба его деда живы-здоровы. Один загорает сейчас с новой женой где-то в Крыму, второй живет в деревне Макеевка Тверской области. И хотя занятой внук не навещал его уже лет десять, но точно знал, что дед Василий еще ого-го! Каждый месяц присылал Максиму по бутылке первача, который равнодушный к крепким напиткам Макс ставил в бар, а иногда баловал друзей, любящих заглядывать в его холостяцкую квартиру.
– Э‑э… – он наконец перестал разглядывать трубку и решил внести ясность. – Девушка, мне кажется, вы ошиблись. У меня с родственниками все в порядке. Я точно знаю, что…
– Ваша информация неверна! – Вежливо, но твердо перебила настырная девица. Хотя, может, и не девица. Может, дама бальзаковского возраста? Черт их определишь, этих служительниц закона. Вместе с юридическим образованием они словно получают умение говорить бесстрастно и навязчиво! – Вы – Воронцов Максим Александрович?
– С утра был! – рыкнул он, зверея. Сейчас эта девица, вместо того чтобы признаться в своей ошибке и исправлять косяк, будет доказывать, что он не прав. И ведь докажет же! – Девушка, дорогая! А не пойти бы вам на… работу вместо того чтобы доставать весьма занятых людей тупыми звонками!
– Я с удовольствием посоветовала бы вам тот же маршрут, – фыркнул голосок, наполняясь красками и эмоциями, – но вынуждена соблюсти все правила и обязанности, которые, увы, свалились на мои плечи вместе с завещанием, оформленным на вас!
– Даже так?! – Максим остановился и, не замечая прущих в подземку горожан, заорал. – Да нет у меня третьего деда! И Воронцовых в столице до ешкиной матрешки! Не говоря уж о Максимах Александровичах!
В трубке на мгновение повисло молчание, сменившееся затем деловым стрекотанием собеседницы.
– Вам тридцать четыре года. А еще… Ваш рост метр девяносто восемь, вы яркий брюнет с зелеными глазами. Видимо, прямой нос, тонкие губы и волевой подбородок достались вам от вашего прапрапрадеда – князя Воронцова Александра Дмитриевича. Дело в том, что я сейчас держу его фото, доставшееся мне вместе с дневниками и завещанием от вашего усопшего родственника, а также смотрю на ваш фотопортрет, что выдал мне «Гугл». И знаете? Я просто шокирована таким сходством! Надеюсь, диктовать адрес вашего места жительства и данные паспорта не надо? Вы до сих пор думаете, что я ошибаюсь?
