Он еще раз надавил на педаль газа, мотор в ответ снова чихнул, что-то судорожно буркнул и заглох. Теперь уже окончательно и бесповоротно.
Из кабины древнего видавшего виды «доджа» вылез молодой — лет двадцати двух-двадцати трех — парень с широченными плечами и мускулистыми руками профессионального бодибилдера, трижды обошел вокруг машины, с силой стукнул по задней покрышке и выругался. Огляделся вокруг и снова выругался. Шоссе было совершенно пустым, в пределах видимости не наблюдалось ни единого населенного пункта.
Ну естественно, могло ли быть иначе? Как раз сейчас, когда Хэнк Сандерс спешил навстречу впервые в жизни улыбнувшейся удаче, судьба решила напомнить ему о его месте и сыграть очередную злую шутку. Будь все проклято! Почему, ну почему эта чертова рухлядь решила испустить дух именно здесь, посреди огромного, безграничного НИГДЕ? Он снова раздраженно пнул кучу железа, которую последние шесть лет жизни называл своим автомобилем, и выругался в третий раз.
До торжественного бракосочетания с этой удачей по имени Стефания Гриффите оставалось всего четыре недели. Теперь уже даже меньше. Состояться это невероятное, немыслимое, невообразимое всего три месяца назад событие должно было на Западном побережье, в Лос-Анджелесе, в шикарном особняке мультимиллионера Энтони Гриффитса в Беверли-Хиллз. Почти в двух тысячах миль отсюда…
Дав таким образом выход досаде, Хэнк поднял капот и заглянул внутрь. Увы, познания его в области устройства двигателя внутреннего сгорания были, скажем прямо, невелики. Поэтому он хмыкнул, открутил крышку радиатора, зачем-то понюхал ее и закрутил снова. Выкрутил одну свечу, подул, вернул на место. Потом вторую, третью… И, поняв безнадежность этих попыток оживить двигатель и еще большую — своего положения, вернулся в кабину. Там, по крайней мере, было пока еще тепло. Впрочем, ненадолго. С неработающей печкой оно сохранится минут пятнадцать, максимум двадцать. А у него и вещей-то теплых с собой почти нет. Ха! Вот это попался! Чего только не бывает на свете.
Хэнк покинул Дайтона-Бич, что в штате Майами, пять дней назад гордым победителем, с карманами, набитыми долларами. Ему посчастливилось выиграть в баккара почти десять тысяч! И вот теперь, всего-навсего сто с небольшим часов спустя, он застрял посреди канзасских степей с какими-то жалкими несколькими сотнями и единственным приличным костюмом.
Впрочем, деньги для того и созданы, чтобы их тратить. А особенно такие — шальные, перепавшие ему совершенно случайно! Да и распорядился он ими наилучшим образом. Теперь уж ему долго не придется тревожиться о Селии, о том, как она без него справляется. И слава богу, потому что у него и других поводов для беспокойства более чем достаточно.
А впрочем… впрочем, похоже, все его волнения вот-вот подойдут к концу. Как только он станет зятем великого Гриффитса и подпишет обещанный контракт с киностудией, финансовые проблемы окончательно канут в небытие. Его ждет безмятежное будущее с богатой женой в красивом доме на холме, с гаражом на шесть машин и собственным «мерседесом».
Гм… неплохо, очень и очень неплохо для простого парня из Теннесси, еще полгода назад мечтавшего как о несбыточном чуде о покупке подержанного «кадиллака-эльдорадо» с откидным верхом. Но поскольку просили за кабриолет целых три тысячи, а лет ему было больше десятка, да и на спидометре почти сто пятьдесят тысяч миль, то Хэнку ничего не оставалось, кроме как внушить себе, что удовольствие владеть этим восхитительным творением автомобильной промышленности более чем сомнительное. А что еще можно было сделать? Ведь ему не хватало на покупку больше полутора тысяч. Но зато теперь… о, теперь он сможет позволить себе многое, очень многое. Практически все, что только может пожелать человек…
Воспоминания о прежних неудачах и мечты о ближайшем лучезарном грядущем отвлекли его от стоящей перед ним проблемы, но ненадолго.
В кабине заметно похолодало. Хэнк поежился, потер руки и нехотя вылез наружу. Снова огляделся. Увы, заметных перемен за истекшее время не произошло. Дорога, прямая как стрела, по-прежнему уходила куда-то далеко-далеко, туда, где холодное безоблачное небо встречалось со столь же холодной землей. Ничто не задерживало взгляда. Вокруг все так же ни дерева, ни строения, ни даже случайной машины.
М-да… положеньице, однако, тоскливо, подумал Хэнк и снова поежился. Взглянул на заднее сиденье, но, к своему нескрываемому неудовольствию, не обнаружил там ничего теплее ветровки. Что ж, ждать тут явно нечего. Когда еще кто-то проедет мимо… Нет, если рассчитывать на это, можно и заночевать.
Придя к такому выводу, он уперся руками в крышку багажника, а ногами — в асфальт и попытался сдвинуть машину с места. Но старик «додж» и тут решил проявить свой несговорчивый нрав и категорически воспротивился его первой попытке.
— Ах вот ты как! — возмутился Хэнк. — Ну ладно, погоди, ты у меня дождешься. — И с этой неясной угрозой начал толкать изо всех сил.
Потрепанный ветеран шоссе издал жалобный звук — нечто среднее между скрипом, визгом и стоном — и покорился.
Спустя двадцать минут новый «двигатель» остановился, выпрямился, вытер со лба пот и в очередной раз посмотрел вперед. Пейзаж остался неизменным. Никакого населенного пункта в пределах видимости не появилось. И шоссе было все таким же пустынным.
