В последнюю четверть XX века труды знаменитого русскою историка В. О. Ключевского заслуженно привлекли внимание нашего общества. Предметом нового осмысления стали многие факторы русской истории, в немалой степени обусловившие своеобразие ее хода в прошлом и настоящем. Логичным следствием этого интереса стал двукратный выпуск издательством «Мысль» сочинений великого русского историка (9–томник сочинений вышел в 1987— 1990 годах тиражом 250000 экз.), неоднократно переиздавали его «Курс русской истории». Идеи Б. О. Ключевского оказались чрезвычайно актуальными и сыграли положительную роль в преодолении общественного кризиса в России.
Однако по ряду причин незаслуженно оказались как бы отодвинуты на второй план работы В. О. Ключевского, связанные, с религией. Вместе с тем сегодня научная разработка Ключевским проблем православия в России, и прежде всего раскрытие роли Церкви в формировании нравственной стороны жизни российскою общества, звучит особенно актуально.
В настоящий сборник включены 11 работ В. О. Ключевского, посвященных различным аспектам истории православия в России: здесь и блестящее магистерское исследование Ключевским житий святых в качестве исторического источника, и выяснение содействия русской Церкви становлению в средневековой России гражданского права, и рассмотрение вопроса о роли земельных владений русских монастырей и т. д. Ключевским создан великолепный собирательный oбраз русского человека, «который вечно двигаясь с крестом, топором и сохой, в зипуне и монашеской рясе делал одно немалое дело — расчищал место для истории от берегов Днепра до берегов Северного Оксана и в то же время, несмотря на такую растяжимость, умел собрать силы на создание государства, сдержавшего и вторжение с Востока, и пропаганду с Запада».
Противодействие «пропаганде с Запада» обстоятельно раскрывается автором на примере одного из церковных обществ — Псковского, — которое благодаря своему пограничному положению, «может быть, яснее какого–либо другого… отражало на себе изменившееся настроение русской Церкви с его последствиями». Этой теме и посвящены «Псковские споры», также включенные в настоящий сборник.
«Одним из отличительных признаков великого народа, — подчеркивал Ключевский в небольшой, но очень интересной работе о преподобном Сергии Радонежском, — служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу». Как драгоценный вклад преподобного Сергия в «нравственный запас» народа автор выдвигает краеугольное утверждение, что «политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной», — положение, актуальность которого доказывают примеры и средневековья, и новейшей российской истории.
" " "
Готовя настоящий сборник, издательство стремилось максимально осторожно подойти к археографическим особенностям оригинала. Поэтому написание имен по возможности сохраняется таким, каким оно было у автора. Примечания и ссылки на источники вынесены в конец книги также в авторском варианте. Чтобы облегчить их расшифровку, им предшествует перечень печатных изданий, раскрывающий принятые у Ключевского сокращения. Дая прояснения рукописных источников, широко использовавшихся Ключевским, издательство рекомендует опубликованный А. И. Плигузовым археографический обзор (см. приложение к книге: Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988. С. 20—25).
ДРЕВНЕРУССКИЕ ЖИТИЯ СВЯТЫХ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
Для предупреждения требований, которым удовлетворить автор не мог и не думал, он находит нелишним объяснить происхождение своего труда. Он обратился к древнерусским житиям, как к самому обильному и свежему источнику для изучения одного факта древнерусской истории, участия монастырей в колонизации Северо–Восточной Руси. Чем более входил он в изучаемый материал, тем яснее становились для него два вывода: во–первых, этот источник далеко не так свеж и обилен, как о нем думают; во–вторых, его небогатым историческим содержанием нельзя воспользоваться без особого предварительного изучения его в полном объеме. Литературное однообразие житий давало возможность сделать нечто цельное из их обзора и разбора; необходимо было только распространить исследование и на те жития, которые ничего не давали для изучения означенного факта. Впрочем, автор ограничился житиями, написанными в Северо–Восточной Руси, не коснувшись киевских.
Первоначально автору представлялся другой план, не тот, какой проведен в исследовании: ему хотелось, не заставляя читателя присутствовать при отдельном разборе каждого жития, рассмотреть всю совокупность изучаемого материала сверху, разобрав его элементы литературные, историографические, культурные и т. п. Из такой работы вышла бы критическая история житий, которая уложилась бы на умеренном количестве печатных листов. Но в таком случае выводы исследования получили бы характер откровений, неизвестно на чем основанных, ибо большая часть материала лежит неописанной и ненапечатанной в рукописных библиотеках. Это соображение указало другую, более простую и скучною задачу, первоначальную очистку источника настолько, чтобы прагматик, обращаясь к нему, имел под руками предварительные сведения, которые помогли бы ему правильно воспользоваться житием. При такой задаче автор должен был обременить книгу приложениями и множеством библиографических примечаний.
