Послевоенная Япония: этнологическое уничтожение истории

Послевоенная Япония: этнологическое уничтожение истории

История и современность, № 1, март 2008 175–188

Жанры: История, Культурология
Серии: -
Всего страниц: 6
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Послевоенная Япония: этнологическое уничтожение истории читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


В отличие от нацистской Германии, в Японии этнология не являлась до второй мировой войны и во время нее составной частью официальной идеологии. Эта идеология любила метафору единства. «Сто миллионов сердец бьются как одно» (итиоку иссин), — утверждала пропаганда. Превосходство японцев над другими народами обосновывалось прежде всего тем, что они, проживая в стране, созданной синтоистскими божествами, превосходят другие народы в верности своему императору. Поспорить с этим было трудно, ибо мировые державы (США, Франция, Германия и СССР), на которые равнялась Япония, уже прошли стадию монархического строя. Исключение составляла Великобритания, но там такого верноподданнического порыва действительно не наблюдалось. Само слово «японцы» в официальных документах употреблялось редко, вместо него были в ходу такие обозначения, как «японоподданные» (нихон синмин) или просто «подданные».

По случаю грядущего вступления на престол императора Тайсё (1912–1925) был выпущен предкоронационный альбом, содержание которого было одобрено на самом высоком уровне. Он открывался следующими словами: «Благоухающая по утрам горная сакура поистине прекрасна. Однако будучи пересажена в иноземные страны, она будет продолжать расти. Высящаяся среди облаков божественная гора Фудзи высока и почитаема. Однако в иноземных странах есть горы, которые выше Фудзи. Среди обычаев и институтов есть разные — есть такие, что лучше у них, а есть такие, что лучше у нас, и если возникнет желание заимствовать их, то это возможно. В настоящее время мы заимствовали у них хорошее — носим европейскую одежду и управляем автомобилями. Они тоже заимствовали у нас хорошее — устраивают чайную церемонию и занимаются джиу-джитсу. Выгоды, которые приносит усиливающееся общение, находятся в соответствии с велениями времени, что приводит к выравниванию непохожего. Но здесь есть то единственное, чего невозможно заимствовать, даже если иноземцы пожелают того; то единственное, что невозможно скопировать, даже если пожелать того: наш императорский дом, который правит без перерыва на протяжении десяти тысяч поколений — такого нет нигде.

Невозможно себе даже представить, чтобы в какой-нибудь стране государь являлся бы “отцом и матерью для народа”. И только в нашей великой японской империи возможно такое. Не существует такой страны, где бы народ желал довести до совершенства свое “верноподданичество и сыновний долг”. И только в нашей великой японской империи возможно такое.

В нашей японской империи императорский дом и народ не находятся в отношениях ненавистного повелителя и повелеваемого. Они находятся в отношениях главы семьи и члена этой семьи.

И поскольку таковые отношения продолжаются не век и не два, а в течение долгих тысяч лет со времени основания государства, то эта идея, передаваясь из поколения в поколение, сформировала врожденное чувство почтения и любви по отношению к императорскому дому, чувство, которое прочно запечатлелось в умах народа — в каждом представителе японского народа без изъятия, превратившись в его неотъемлемое свойство» (Сокуи кинэн… 1913: 2–3).

По этому тексту хорошо видно, куда дул японский ветер. Идеи об уникальности японской природы и японских обычаев оставались на втором плане. Внимание идеологов полностью концентрировалось на фигуре государя и непрерывности династии.

Изучая локальные сообщества, предвоенная японская этнология не могла окончательно затушевать тот факт, что Япония состоит из множества зачастую изолированных сообществ, которые довольно сильно отличаются по языку, обычаям, стилю жизни. Этнология представляла собой академическую дисциплину, о существовании которой знал лишь узкий круг интеллектуалов.

Но после поражения во второй мировой войне этнологи оказались востребованы. В первую очередь это связано с тем, что прежние формы самоидентификации и прежде всего история оказались скомпрометированы. Учебники истории, заполненные примерами верноподданичества, больше не могли выполнять своего предназначения. Прежняя верность императору также переставала быть столь актуальной, как в прошлом. И здесь на выручку пришла этнология. Этнологи во главе с Янагида Кунио (1875–1962) предложили такие подходы, которые позволяли преодолеть общественный разброд, выражавшийся в разочаровании, чувстве унижения, потере идеалов единства, распространении марксизма, быстром росте «новых религий». Потребность японского общества с его неразвитым индивидуальным началом в объединяющих, склеивающих идеях была велика. Потребность была велика и в том, чтобы отделить себя от других. Привычная оппозиция «свой — чужой» требовала нового осмысления.


Выдающаяся роль в общественном признании этнологии принадлежала Янагида Кунио. Ко времени окончания войны он был автором множества произведений — художественной прозы, поэзии, эссеистики, научных и околонаучных трудов. Кроме того, он был хорошо известен и в правительственных кругах. После окончания юридического факультета Токийского императорского университета он начал свою карьеру в качестве чиновника в министерстве сельского хозяйства и торговли (1900), совершая по долгу службы многочисленные поездки в глубинку. Наблюдения сельской жизни послужили основой для его многочисленных путевых заметок. Впоследствии Янагида служил по совместительству в секретариате Министерства двора (1908). В 1913 г. стал одним из основателей журнала «Исследования деревни» («Кёдо кэнкю», издавался до 1917 г.). В 1914 г. занял должность главы секретариата палаты пэров — верхней палаты парламента (оставил эту должность в 1919 г. по собственному желанию). Впоследствии Янагида Кунио много путешествовал, выступал с лекциями по этнологии, сотрудничал с газетой «Майнити». В 1925 г. он начал выпускать журнал «Этнография» («Миндзоку», издавался до 1929 г.). В 1933 г. выступил одним из соучредителей журнала «Остров» («Сима», просуществовал два года). За это время Янагида Кунио написал множество книг, участвовал в этнографических экспедициях, собирал фольклор. Однако, несмотря на свою определенную известность в академических кругах, вплоть до окончания войны Янагида не пользовался широкой популярностью. Настоящее признание он получил только на восьмом десятке лет. В июле 1946 г. он был назначен советником Тайного совета — совещательного органа при японском императоре (Тайный совет был ликвидирован в мае следующего года). В июле 1947 г. он стал членом Академии искусств, а в декабре 1948 г. — членом Академии наук. В ноябре 1951 г. Янагида Кунио наградили орденом культуры. Общественное и государственное признание Янагида свидетельствует не только о его личных заслугах, прежде всего оно говорит о том, что этнология была востребована послевоенной Японией.


Еще от автора Александр Николаевич Мещеряков
Книга японских символов. Книга японских обыкновений

В каждой культуре сплелись обыденные привычки и символические смыслы. Японская культура — не исключение. Автор многочисленных книг о Японии А.Н. Мещеряков рассказывает о буднях обитателей этой страны и о том символическом мире, который они создали. Эта книга — подарок каждому, кто хочет понять, как живут японцы и как они видят сотворенный ими мир. Книга богато иллюстрирована и обращена к тем, кто интересуется культурой народов Дальнего Востока.


Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия Синто

Настоящая книга состоит из нескольких разделов (письменные источники, мифы и божества, святилища, школы и интерпретаторы, искусство), которые необходимы для описания этой религии. Авторам пришлось сочетать решение задач научных, популяризаторских и справочных для создания наиболее полного представления у отечественного читателя о столь многообразном явлении японской жизни, как синто. Для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся историей и культурой Японии.


История древней Японии

Император и его аристократическое окружение, институты власти и заговоры, внешняя политика и стиль жизни, восприятие пространства и времени, мифы и религия… Почему Япония называется Японией? Отчего японцы отказались пить молоко? Почему японцы уважают ученых? Обо всем этом и о многом другом — в самом подробном изложении, какое только существует на европейских языках.


Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Книга посвящена восприятию природной среды обитания в японской культуре. Основываясь на анализе многочисленных источников, впервые в мировой японистике автор прослеживает эволюцию взглядов японцев на природу на протяжении всей истории Японии. В фокусе книги – представления о размере и качестве среды обитания, модели природы, созданные в поэзии и садах. Важнейшее внимание уделяется также рассмотрению природы как средства самоидентифицации японцев. Книга предназначена для всех, кто интересуется историей и культурой Японии.


Император Мэйдзи и его Япония

Книга известного япониста представляет собой самое полное в отечественной историографии описание правления императора Мэйдзи (1852–1912), которого часто сравнивают с великим преобразователем России – Петром I. И недаром: при Мэйдзи страна, которая стояла в шаге от того, чтобы превратиться в колонию, преобразилась в мощное государство, в полноправного игрока на карте мира. За это время сформировались японская нация и японская культура, которую полюбили во всем мире. А. Н. Мещеряков составил летопись событий, позволивших Японии стать такой, как она есть.


Политическая культура древней Японии

Первый в отечественном и западном японоведении сборник, посвященный политической культуре древней Японии. Среди его материалов присутствуют как комментированные переводы памятников, так и исследования. Сборник охватывает самые разнообразные аспекты, связанные с теорией, практикой и культурой управления, что позволяет сформировать многомерное представление о природе японского государства и общества. Центральное место в тематике сборника занимает фигура японского императора.


Рекомендуем почитать
Смейся...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Панчатантра

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита.


Зона недоступности

В сборник вошли повести "Зона недоступности", "Схватка над бездной" и "Загадка Тинд-фьельда".Эти произведения рассказывают о схватках с противником - нарушителями границы, бандитами - на суше и на море.


Boys

Жизнь — это вереница случайностей. Если вы стоите на распутье и не знаете, куда двигаться дальше, просто помните, что главное — двигаться…Этому правилу всегда следует молодая журналистка Анна, знакомая нам по предыдущей книге Ирины Шаниной «Поцелуй смеющегося Будды». Если в первом романе Анна спасла уникальный алмаз от лап китайской мафии, то здесь ей предстоит раскрыть убийство девушки-модели.


Казаки в Отечественной войне 1812 года

Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.