Если вот это и есть тюрьма, подумала Алекса Маркус, я бы тут жить осталась. Насовсем.
Они с Тейлор Армстронг, лучшей подругой, стояли в очереди в самый крутой бар в Бостоне. Бар назывался «Кутузка» и находился в роскошном отеле, который был когда-то тюрьмой. На окнах так и оставили решетки, а центральную ротонду окружали подвесные мостки — полный эффект тюремного холла.
— Обожаю «смоки айс», — сказала Тейлор, разглядывая Алексин макияж. — Вот видишь? На тебе потрясающе смотрится!
— Целый час на него убила, — сказала Алекса. Накладные ресницы, черная подводка, угольные тени — ей определенно казалось, что в таком виде она похожа на избитую сутенером уличную проститутку.
— Мне полминуты хватает, — заявила Тейлор. — А погляди-ка на себя: шикарная красотка, а так была провинциалочка, ни то ни се.
— Ну, я-то уж точно никакая не провинциалочка, — возразила Алекса. — Мой отец живет в Манчестере. — Она чуть не сказала: «Я живу в Манчестере», но огромный дом, где она выросла, уже перестал быть ей домом — после того, как отец женился на этой охотнице за денежными мешками, Белинде. Она уже почти четыре года там не жила — с тех пор, как уехала в Эксетер.
— Ну да, — сказала Тейлор. Алекса почувствовала, каким тоном это сказано. Сама Тейлор выросла в таунхаусе на Бикон-Хилл (ее отец был сенатором) и считала себя городской, а следовательно, более продвинутой и знающей жизнь, чем другие.
— О господи, — пробормотала Алекса, когда очередь приблизилась к дверям, у которых стоял вышибала.
— Да расслабься ты, Люсия, — ответила Тейлор.
— Люсия?.. — начала было Алекса и тут же вспомнила: это имя стоит на ее фальшивых водительских правах. То есть вообще-то права были настоящие, просто не ее — ей ведь всего семнадцать, Тейлор только что исполнилось восемнадцать, а спиртное пить разрешается только с двадцати одного. Вот Тейлор и купила для Алексы права у девушки постарше.
— Главное, смотри вышибале прямо в глаза и держись уверенно, — посоветовала Тейлор.
Она оказалась права. Вышибала даже не спросил у них документы. Они вошли в вестибюль отеля, и Алекса двинулась вслед за Тейлор к старомодному лифту. Тейлор вошла. Алекса неуверенно потопталась рядом, проскользнула следом, содрогнулась — боже, как она ненавидела лифты! — и, когда раздвижные двери уже начали закрываться с металлическим лязгом, выпалила:
— Я пешком пойду.
Они встретились на четвертом этаже и успели занять два больших удобных стула. Официантка в топике с бретелькой вокруг шеи приняла у них заказ: две порции водки с содовой.
Вокруг, как по подиуму, прохаживались фотомодели в черных кожаных шортах и жилетках. Какой-то студентик из технологического попытался к ним клеиться, но Тейлор его отшила:
— Да, я тебе обязательно позвоню — когда мне понадобится консультация по каким-нибудь там дифференциальным исчислениям.
Алекса почувствовала, как Тейлор ее разглядывает.
— Эй, детка, что с тобой такое? Как мы вошли, ты какая-то вся подавленная.
— Да ничего. — Алекса покачала головой. — Просто отец стал какой-то странный.
— Так это же не новость.
— Да, но он вдруг совсем параноиком каким-то стал. Камер везде понаставил, по всему дому.
— Ну, он же как-никак самый богатый человек в Бостоне. Или один из самых.
— Знаю, но это не обычное его занудство, понимаешь? Он как будто боится чего-то.
— Пожила бы ты с папашей-сенатором.
— Не возражаете? — Мужской голос.
Алекса подняла глаза на стоявшего рядом парня. У него были темные волосы, карие глаза, однодневная щетина, и он был настоящий красавчик.
Алекса заулыбалась, покраснела и оглянулась на Тейлор.
— Мы знакомы? — спросила Тейлор.
— Пока нет, — ответил парень с ослепительной улыбкой. Лет под тридцать ему, может, чуть за тридцать? Акцент, пожалуй, испанский.
— Тут только два стула, — сказала Тейлор.
Парень что-то сказал паре за соседним столиком и придвинул свободный стул. Протянул руку Тейлор, затем Алексе.
— Я Лоренцо, — сказал он.
В туалете тут было мыло «Молтон Браун» и настоящие полотенца. Алекса заново нанесла блеск для губ, пока Тейлор подправляла макияж.
— Он на тебя запал, — сказала Тейлор.
— Ты о чем это?
— А то ты не знаешь.
— Сколько ему лет, как ты думаешь?
— Не знаю, лет тридцать? Не упусти. Круто же.
Пока они проталкивались кое-как опять к своим местам, Алекса даже думала — а может, Лоренцо там уже и нет.
Но он сидел на прежнем месте и потягивал водку. Алекса протянула руку, чтобы взять свой бокал — пертини, по рекомендации Лоренцо, — и удивилась, увидев, что там осталась только половина. Ничего себе, подумала она, вот это я набралась.
— Извините меня, ребята, — сказала Тейлор, — но мне пора.
— Тейлор! — воскликнула Алекса.
— Зачем? — сказал Лоренцо. — Побудь еще, пожалуйста.
— Не могу, — ответила Тейлор. — Меня отец ждет.
Бросив заговорщический взгляд на Алексу, она махнула рукой на прощание и скрылась в толпе.
