Март и апрель в том году выдались необычайно теплыми и сухими для Англии. Фермеры, застигнутые врасплох обстоятельствами, не позволяющими заявить о своей несостоятельности по причине поздних заморозков, сплотили ряды и заговорили об ужасах засухи. Люди, которые осенью заверяли нас, что небывалое количество грибов и ягод предвещает суровую зиму и еще более суровое лето, теперь твердили, что обилие ягод и грибов — предвестие погожей весны в следующем году. В довершение всего наши платные Мюнхгаузены — авторы прогнозов погоды — обещали период небывалой жары с апреля по август. От этого прогноза доверчивые англичане пришли в такое возбуждение, что многие из них вдались в крайность, умащая кожу растительными маслами и возлежа в шезлонгах. Во всем Борнмуте на южном побережье, где мы теперь жили, ни за какие деньги нельзя было достать купальник и зонтик от солнца.
Моя семья, все сплошь солнцепоклонники, просто расцвела. Ее члены чаще ссорились, больше пели, больше спорили, ели и пили больше обычного, потому что в саду перед домом весенние цветы источали самые сладостные ароматы и бледноватое солнце грело вовсю. Но особенно сильно обсуждаемые прогнозы подействовали на мою матушку; думаю, главным образом потому, что она слушала сводки погоды по радио.
Одно дело — читать свой гороскоп в журнале для женщин, совсем другое, когда тебе гадает настоящая цыганка, сидя на подножке своей кибитки. Этот пример как нельзя лучше объясняет пристрастия моей мамы. Всю войну британское правительство, включая Черчилля (когда он не был занят другими делами), обитало в нашем радиоприемнике исключительно для того, чтобы сообщать нашей родительнице о ходе военных действий и угрозе немецкого вторжения. Они ни разу не солгали и, что еще важнее, выиграли войну. Конечно, к этому времени война давно уже кончилась, однако репутация обитателей радиоприемника оставалась незапятнанной. И слушая, как фермеры толкуют о массовом падеже скота и высыхании водоемов, как анонимные доктора учат предохраняться от теплового удара, как косметологи описывают способы загорать без вреда для кожи, мама, естественно, заключила, что на Англию надвигается такая жара, что по сравнению с нашей отчизной Вест-Индия покажется чем-то вроде Аляски.
— Я придумала чудесный способ отметить возвращение Ларри, — объявила она однажды утром за завтраком.
Ларри, который уже лет десять не показывался в Англии, собирался нанести мимолетный визит по случаю презентации одной из его книг. И хотя в очередном письме он сообщал, что его мутит при мысли о возвращении на «остров Пудингов», мама не сомневалась, что после стольких лет добровольного изгнания он ждет не дождется свидания с «доброй старой Англией».
— Это кто же жаждет отметить его приезд? — осведомился Лесли, налегая на джем.
— Лесли, дорогой, я знаю, что ты вовсе не против, — возразила мама. — До чего приятно будет собраться всем вместе после стольких лет.
— От Ларри всегда одни неприятности, — вступила моя сестра Марго. — Он только и знает, что критиковать.
— Ну, не такой уж он придирчивый, — покривила душой мама. — Просто у него свой взгляд на некоторые вещи.
— Ты хочешь сказать, ему нужно, чтобы все соглашались с ним, — заметил Лесли.
— Вот именно, — подхватила Марго. — Он все знает лучше всех.
— У него есть право на собственное мнение, — сказала мама. — Мы за это воевали.
— В самом деле? — спросил Лесли. — Значит, мы все обязаны разделять мнение Ларри?
— Ты отлично знаешь, что я подразумеваю, Лесли, — строго произнесла мама. — Не пытайся сбить меня с толку.
— И что же ты задумала? — поинтересовалась Марго.
— Ну, — начала мама, — поскольку ожидается невыносимая жара…
— Кто это сказал? — перебил ее Лесли.
— Радио, — твердо произнесла мама, как если бы речь шла о Дельфийском оракуле. — По радио сообщили, что нас ожидает полоса небывало высокого давления.
— Так я и поверил, — мрачно сказал Лесли.
— Но ведь это сказали по радио, дорогой, — настаивала мама. — Это не просто слух, прогноз исходит от Министерства военно-воздушных сил.
— А я и Министерству ВВС тоже не верю, — сказал Лесли.
— Я тоже, — согласилась с ним Марго. — Особенно после того, как сделали пилотом Джорджа Мэтчмена.
— Нет, в самом деле? — поразился Лесли. — Да ведь он слеп, как летучая мышь, и пьет, как лошадь.
— Точно, у него бывают приступы слепоты, — сурово подтвердила Марго.
— Право, не вижу, какое отношение Джордж Мэтчмен имеет к прогнозам Министерства ВВС, — возразила мама, которая никак не могла привыкнуть к поразительной способности ее чад менять тему разговора.
— А может быть, это Джордж прогнозы читает, — предположил Лесли. — Что до меня, то я не доверил бы ему сообщать даже точное время.
— Это не Джордж, — твердо произнесла мама. — Я знаю его голос.
— И все-таки — что ты задумала? — снова осведомилась Марго.
— Так вот, — продолжала мама. — Поскольку нам предсказывают хорошую погоду, я подумала, что нам следует вывезти Ларри за город, показать ему сельскую Англию во всем ее великолепии. Уверена, он успел соскучиться по ней. Когда мы с вашим отцом приезжали домой из Индии, непременно совершали такие вылазки. Вот я и предлагаю попросить Джека, чтобы он вывез нас на пикник на своем «роллс-ройсе».
