Лида приехала в Мшанки с попутной машиной. Главврач района Анна Николаевна хотела сама поехать с нею, но привезли тяжелого больного, и она не смогла.
Шофер вел машину по заросшей травою улице. Деревянные избы с просторными дворами и огородами тянулись по обе стороны. Сельмаг. Клуб. Честно сказать — неказистый клуб. Чайная. Смотри-ка, даже чайная есть!
Лиде очень хотелось, чтобы эта сибирская деревня Мшанки ей понравилась. Но то, что она видела, не привлекало. Улица неровная, с засохшей гребнями глиной, мусор вокруг, деревьев во дворах мало. А цветов совсем не было и оттого деревня казалась голой и неприбранной. «Надо будет провести беседу, чтобы садили деревья. Школьников организую, поговорю с учителями и организую», — думала Лида.
— Приехали, фельдшерица, — сказал шофер.
Машина стояла возле большого деревянного дома с вывеской «Сельсовет».
— Ну, спасибо, — сказала Лида. — Счастливого вам пути.
— Когда лечить-то начнешь?
— Завтра, наверно. А если что срочное, так и сегодня.
— Давай, давай, действуй, помощник смерти, — подмигнул смуглый озорник-шофер.
— И совсем не остроумно, — сухо проговорила Лида.
— Я на этой неделе заболею, — сказал шофер. — Приеду к тебе лечиться.
— У вас же свой медпункт есть.
— Свой мне не помогает. Меня, между прочим, Ваней звать. Иван Зайцев. А то за всю дорогу так и не познакомились. Сам пока холостой.
— Мне это безразлично, — сказала Лида.
— Ну, не совсем, поди, безразлично, — усмехнулся Зайцев, доставая из кузова ее чемодан.
Он донес его до сельсовета, пожелал успеха и уехал.
Председатель был не один — еще двое мужчин сидели возле стола и курили. Все они бесцеремонно уставились на Лиду.
— Вот, приехала, — сказала Лида. — На медпункт. Фельдшерицей.
— Фельдше-ри-цей? — нараспев переспросил пожилой дядька, сидевший напротив председателя.
Председатель ничего не сказал, только почесал переносицу и вздохнул. Он очень выразительно вздохнул, обидно для Лиды. «Не фельдшерица ты, а одно название». Так примерно можно было истолковать этот вздох.
— Я окончила медицинский техникум, — сказала Лида с некоторым задором.
Председатель никак не реагировал на это важное сообщение. Тогда Лида прошла вперед, поставила чемодан на табурет, открыла его, достала документы и протянула председателю.
Он прочел направление, взял паспорт, долго разглядывал его, словно выучивал наизусть.
— Значит, Смирнова, — сказал он и опять протяжно вздохнул.
Лида не выдержала.
— Ну что вы вздыхаете! — сказала она с раздражением. — Если не нужен фельдшер, так я уеду.
— Фельдшер нужен, как не нужен? — Председатель вздохнул в третий раз.
На этот раз Лида молча стерпела его вздох.
— У тетки Мариши будешь жить, — заявил председатель. — Только у ней детей трое.
— Что же, как ночью за мной прибегут, так всех детей потревожат, — недовольно проговорила Лида.
— У тетки Мариши тебе будет хорошо, — решил председатель, не придав значения ее словам. — Вот как пойдешь по этой улице, считай от сельсовета пятый дом. Скажешь: Кузин, мол, прислал.
Тетка Мариша окучивала в огороде картошку. Двое ребят, мальчик и девочка, сидели неподалеку от матери между картофельными бороздами и по-очереди грызли один огурец.
Лида, со двора увидев хозяйку, вошла в огород, сказала, что ее направил Кузин.
— Ну так что? — отозвалась тетка Мариша. — Живи, дом большой.
И она продолжала окучивать картофель, не обращая больше на Лиду внимания, а та стояла возле чемодана и не знала, что делать.
— В сарае, — сказала тетка Мариша, кончив рядок, — еще тяпка есть, мы с тобой вдвоем-то вот как скоро управимся.
Лида сходила за тяпкой, сняла туфли и стала помогать тетке Марише.
Они управились часа за полтора.
— Сейчас покормлю маленького и пойдем на озеро, — искупаемся, — сказала тетка Мариша. — А тогда ужинать будем.
Но Лида с этим планом не согласилась.
— Я сначала сбегаю на медпункт, — заявила она.
Умылась во дворе, выпила молока с хлебом и пошла в медпункт.
Большой ржавый замок висел на двери. Ключ с трудом, со скрипом повернулся в этом замке. У Лиды сильно колотилось сердце, словно за дверью с нею должно было произойти что-то необыкновенное.
Но медпункт был самый обыкновенный — очень похожий на тот, в Рязанской области, в котором Лида проходила практику. В передней стояли некрашеная скамейка и стол. В приемной — стол и несколько стульев, накрытая клеенкой кушетка, белый шкафчик. Пахло лекарствами и пылью.
«Совсем заброшенный, нежилой вид, — подумала Лида. — Надо будет сначала хорошенько прибрать…»
У окна на гвоздике висел длинный белый халат. Лида тихо, словно боясь кого-то потревожить, прошла через кабинет и потянулась к халату.
Он был сильно велик ей — с мужского плеча. Анна Николаевна говорила, что тут прежде был фельдшер мужчина.
Все-таки Лида надела халат, завязала пояс. Жаль, что не было зеркала: взглянуть бы, как она выглядит. Лида села за стол вполоборота к пустому стулу, за которым скоро, быть может, уже завтра, будет сидеть ее первый пациент.
— На что жалуетесь? — спросила она воображаемого пациента.
Вопрос прозвучал слишком робко.
— На что жалуетесь? — погромче повторила Лида.
Нет, опять не так. Надо же сначала записать фамилию.
