Рой Сноу шел рядом с выбранной его стаей парой, мечтая хоть о чем-то, что мог сказать. Это первый раз, когда он был частью утверждения, и Китти, их пара, не помогала делу. Его брат и альфа облажался по-крупному, взял ее, а затем ушел. Рой знал, что у брата не было выбора. Их традиции отстойные, но они вынуждены жить по ним. У Тома не было выбора, кроме как уйти, чтобы остальные в стае могли сблизиться с ней. Это было дебильное правило, но другие стаи, не придерживавшиеся правил во время утверждения, потерпели неудачу. У клана Сноу не было выбора. Тому осталось мало до того, как изменение возьмет верх.
Сейчас Рой был тем, кто должен объяснить действия Тома, и его месяц проходил в попытках заставить ее понять причину. Они до сих пор не были связаны на протяжении их месяца.
— Знаю, что это глупо. Я даже не знала вас достаточно долго, и все же подумала, что Том хороший человек. Никогда бы не подумала, что он из тех парней, которые могут сделать что-то подобное, — сказала она.
Китти выразительно размахивала руками. Запахи разочарования, гнева, возбуждения и даже нужды доносились до его ноздрей. В течение двух недель он слушал, как она говорит о его брате. Постоянный поток разочарования выводил его из себя. Он начал задаваться вопросом, почему его вообще все это беспокоит, но, почувствовав ее аромат, всердце уже знал почему.
Он устал слышать имя Тома. Его брат не помогал вдохновить на соблазнение. Как только имя Тома слетело с ее губ, член Роя стал вялым. Китти была чертовски расстроена, и ему хотелось, чтобы было что-то, что он мог бы сказать, чтобы заставить ее увидеть причину или даже просто заткнуть ее. Они двигались вокруг деревьев, и он молил Бога, чтобы его братьев нигде не было видно. На днях он учуял Марка и Джои, приближавшихся близнецов. Никому из них не разрешено приближаться к Китти, пока она не соединилась с ним.
Вспоминая последние две недели, Рой понял, что каждый раз, когда он пытался за ней ухаживать, Китти отталкивала его. Она держала его на расстоянии вытянутой руки, отказываясь дать ему шанс узнать ее. Рой был известен своим терпением, но две недели почти прошли, его время было ограничено, и если он потерпит неудачу, то и вся стая. Каждый брат должен был сыграть свою роль в игре в утверждение.
— Я имею в виду, почему бы не вернуть меня в мир живых человеческих людей? Мне здесь совсем не хорошо.
Его самообладание лопнуло.
— Мы живые, дышащие люди, Китти.
— Вы оборотни.
— Это не значит, что мы не люди. — Он потянулся, схватив ее за руку, осторожно, чтобы не встряхнуть ее тело слишком сильно. Быть волком давало ему много сил, и было бы слишком просто разорвать ее на куски. — Почувствуй это. — Ее ладони накрыли его грудь. — Жесткий, теплый и бьющийся. Мое сердце бьется, и я ощущаю себя таким же, как ты. Все мои братья тоже. Мы не застрахованы от боли, любви, потери, желания. Мой брат ушел не потому что хотел, а потому что должен был. — Рой стиснул зубы, чтобы перестать говорить правду.
— Я... — замолчала она, закусив губу. — Мне жаль.
— Тебе лучше жалеть. Том пошел на огромный риск, сделав то, что сделал, но в этом была цель. Для всего всегда есть цель. — Он взглянул на руку, накрывшую его грудь. Необходимость взять ее взяла верх. Зверь внутри него поднялся. Китти была их последним шансом стать свободными. Его братья нуждаются в этом. В противном случае они были бы потеряны в животном, которое забрало бы половину их души.
Погрузив пальцы в ее волосы, он сжал их, потянув ее голову назад, чтобы обнажить шею. Он видел биение пульса у основания ее шеи. Лизнув горло, мужчина наблюдал, как она вздыхает.
— В настоящий момент ты потратила две недели, жалуясь на Тома. Я люблю своего брата. Я люблю всех моих братьев, но ты согласилась на это. — Он чувствовал, что его член напрягался, вспоминая, как она отдалась Тому в прошлое полнолуние. Все ее тело было выставлено на показ, и все, чего он хотел, это трахнуть ее.
— Я не соглашалась на то, чтобы меня использовали, — сказала она, глядя на него.
Он почувствовал запах жара, поднимающийся от ее киски. Она просила, чтобы ее удовлетворил хороший, твердый член.
— Ты не была использована. Мы спросили тебя, хочешь ли ты этого. — Он ласкал ее губы, зная, что был всего в нескольких шагах от того, чтобы претендовать на пухлую плоть. — У нас есть две недели, детка. Ты дашь мне шанс доказать тебе, что можешь любить меня так же сильно, как Тома?
