После разгрома, устроенного генералами Стугнталлуссом и Суттнгаллусом, остатки Шестого Звёздного корпуса отступали – если можно назвать отступлением бегство на такой скорости. Мчались так, что созвездия непрерывно меняли очертания. Неизменной оставалась конфигурация только одного из них – созвездия вражеских кораблей в кормовых иллюминаторах. Некогда было ни зализывать раны, ни считать потери. Стоило замешкаться, и залпы калибанов превращали корабль в нечто среднее между планетарной туманностью и взрывом игрушечной сверхновой. Двигатели работали на пределе, дрожала обшивка, люди были вжаты в сиденья тройной тяжестью.
На флагмане вспыхнул маяк. Командиры кораблей включили связь. Мы были уверены, что флагман отдаст последнее распоряжение – «Спасайся, кто может», – но прозвучал иной приказ:
– Всем кораблям Шестого Звёздного корпуса.
Держать курс на Ахернар. Повторяю: курс – звезда Ахернар.
Один за другим корабли ответили «есть». «Аннамари», «Гиордан», «Эсмеральда»… Всего я насчитал семь рапортов. Я был восьмым, флагман – девятым. Девять – из семидесяти пяти…
Ахернар в тот момент был самой близкой из звёзд: он имел несколько пустынных спутников. Космический кодекс разрешает боевые действия в условиях необитаемых планет. Но для этого нужно было совершить посадку. Мы знали, что значит совершить посадку под непрерывным огнем калибанов. Командор Мерзлюта шёл на почти безнадёжный риск. Однако это был наш последний шанс. Не победить – о победах мы уже и мечтать забыли, – а хотя бы умереть лицом к врагу.
На сей раз Мерзлюта обставил всех: не прошло и трёх часов, как на флагмане отказали двигатели. «Персей» споткнулся и начал терять ход. «Синедрион», шедший сразу за ним, стал было притормаживать, но его подхлестнул последний приказ командора:
– Не останавливаться! Полный вперёд, чёртовы души! Командором прошу считать капитана фон Клостера. Мариус, поведёшь сквозь звезду. Калибаны не пойдут… – вражеский залп не дал ему договорить: ослепительная вспышка резко швырнула вперёд наши тени.
Мартын Мерзлюта был неисправимым шутником. Назначить меня, гражданского слизняка, командором, да ещё в столь критический момент мог только человек с незаурядным чувством юмора. Хотя чего не бывает – говорят, будто умирающие видят дальше, чем другие люди. Не знаю, не приходилось.
А вот мысль провести корабли сквозь звезду была неплохим выходом. Калибаны никогда не приближаются к звёздам: чтобы продолжить погоню, им придётся сделать крюк в несколько астрономических единиц. Я включил связь. На экране возникла змеиная голова, горделиво приподнятая над белоснежным кителем капитана звёздных сил Ронго.
– Поздравляю. Должно быть, приятно отбросить коньки в чине командора? – капитан Рунгмаггул был моим главным врагом. Мы скрещивали с ним оружие почти в каждом бою: я знал слабые места его «Гагнтура» лучше, чем свою «Лауру». Впрочем, если судить по корпусу «Лауры», и он знал мой корабль превосходно.
– Завидуешь? А как тебе идея немного поджариться?
– Юмор висельника, – немигающие глаза калибана злобно блеснули. – Во всяком случае, воины попадают в рай. Гарантирую тебе очень скорую встречу с твоим Богом.
– Спасибо, – я усмехнулся. – Мой Бог всегда со мной. А теперь – исчезни.
– Не заносись, начальник. Начальник над трупами, – гадючий рот Рунгмаггула растянулся в издевательской усмешке.
Я включил маяк. Теперь моя «Лаура» была флагманским кораблем.
– Привести в готовность термозащитные системы и светофильтры. Держать курс на Ахернар. Повторяю курс – звезда Ахернар.
Исполинские языки пламени пролетали мимо, окутывали корабль. Впереди бушевал огненный океан. Связи не было – в эфире гремели магнитные бури, стоял гул тысячи пекл. Несколько часов назад, когда нас отделяло от звезды расстояние в полторы астрономических единицы и преследователи начали сворачивать в сторону, я отдал последний приказ:
– Включить термозащиту и антимагнитное поле. Опустить светофильтры. Привести в действие приборы плазмовидения. На Ахернаре связи не будет – следи за мной и делай, как я. В случае моей смерти командором остается капитан Перес.
Перес был самым старым из капитанов и самым опытным бойцом. Именно он сейчас должен был вести флот – но в юности Перес несколько лет пробыл в плену, и это не позволило Мерзлюте назначить его командором. Мартын Мерзлюта был военным старой закалки – он помнил, какую цену платили раньше за доверие к бывшим военнопленным. Теперь, когда последние распоряжения были сделаны, я вызвал на связь капитана Переса.
– Господин Перес, как вы считаете, чего следует ожидать от калибанов?
– Чего угодно, но ближе к звезде они не пойдут.
– У них что, нет термозащиты?
– Не думаю. Скорее действует психологический фактор. Звёзды как бы гипнотизируют их. Если ронгоанцы пересекут критический предел, Ахернар притянет их и проглотит. Калибаны не смогут ни управлять кораблём, ни даже изменить курса. Так мотыльки летят на огонь.
Между тем мотыльки уходили от огня, а в огонь летели мы. Скорости не снижали и курс проложили так, чтобы задеть лишь край звезды – в её глубинах система термозащиты нас уже не сможет защитить.
