Генри Лайону Олди посвящается
Чалый звездолёт, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.
Звали его Буцинант (имя, данное в честь легендарных звездолётов Буцефала и Росинанта), а чалым он стал совсем недавно, после того, как с риском для жизни продрался сквозь метеоритный пояс в районе Плеяд. Продраться-то он продрался, но шальные каменюки, от которых Буцинант не успел достаточно быстро увернуться, оставили на его молодой серой шкуре-обшивке множество белых вмятин-отметин, и теперь в графе «масть» он с полным правом мог писать заветное слово «чалый». Не какой-нибудь, там, «вороной» или, скажем «каурый», а именно «чалый».
Надо сказать, что большинство звездолётов чалыми не становятся никогда. Характер не тот. Ведь для того, чтобы стать чалым, нужно полностью соответствовать званию звездолёта и его, звездолёта, предназначению. А именно: неустанно рыскать, шляться, бродить, шататься, болтаться, таскаться и шлёндрать по галактикам и звёздным системам, зарабатывая белые вмятины-пятна на свою шкуру (абсолютно белых звездолётов-альбиносов, как известно, не бывает, а посему любой может стать со временем чалым – было бы желание и сила воли плюс характер).
Вы спросите, почему настоящий звездолёт должен поступать именно так? Отвечу. Но несколько позже.
А пока скажу, что молодой звездолёт Буцинант в полной мере обладал и желанием и силой воли (плюс характер!) быть настоящим звездолётом. Была, правда, в этом его характере одна не очень положительная черта. Даже не одна, а несколько таких черт имелось в его характере. А именно: был он излишне нетерпелив, слишком пылок и непредсказуемо горяч. И не умел долго ждать.
Вы скажете, кто в юности не был горяч и нетерпелив! Да, отвечу я, все мы не хотели и не умели в юности ждать чего бы то ни было. И правильно не хотели. Но Буцинант…. Буцинант не хотел и не умел ждать с особой силой.
Разумеется, всех нас учили, что своего добивается только терпеливый, упорный и трудолюбивый, а торопыги чаще всего обламывают дюзы и заканчивают свою жизнь где-нибудь в захудалых звёздных системах, ковыляя до смерти по привычным и скучным орбитам. Все это так.
Но.
Вот именно.
Бывают исключения. И не просто исключения, а великие исключения. Именно такое великое исключение и приключилось с Буцинантом.
Вам, конечно, с детства известно, что давным-давно во вселенной обитали не только звездолёты, но и люди.
Или, если сказать по-другому, человек.
Человек и звездолёт вместе покоряли вселенную. Вернее, покорял, в основном, человек, а звездолёт ему в этом помогал, и время от времени даже сдерживал человека, когда тот в своей неуёмной страсти к покорению заходил слишком далеко. И всё было хорошо до тех пор, пока в один, ничем не примечательный день, человек исчез. То есть это мы так говорим – человек, а на самом деле исчезли все люди. Пропали. Потерялись. Испарились. Одновременно и повсюду.
И звездолёты остались одни.
Поначалу, зная непредсказуемый, а зачастую и вздорный нрав человека, они не придали его исчезновению особого значения. Мало ли что пришло ему, человеку, в голову? Как пропал, так и появится, думали звездолёты. Ничего, подождём немного.
Но день шёл за днём, год за годом, век за веком, а человек не возвращался.
И тогда звездолёты начали беспокоиться. Они были сильными и крепкими, но долго без человека обходиться не привыкли. А теперь, когда человек окончательно пропал, перед ними явственно замаячила угроза самого настоящего вымирания…
Впрочем, история о том, как звездолёты научились выживать, жить и размножаться без человека, слишком хорошо всем известна, чтобы я здесь её повторял. Нет, я хочу напомнить о другом. О том, как звездолёты не только научились жить без человека, но и обрели своё предназначение и смысл этой самой жизни.
Найти человека.
Отыскать следы человека и самого его в бескрайних просторах вселенной. Отыскать и попросить вернуться. Потому что, даже после того, как звездолёты научились жить самостоятельно и обрели смысл жизни и предназначение, без человека им было всё равно плохо. Грустно как-то. Тоскливо. И одиноко. Тогда-то и начали первые звездолёты рыскать, шляться, бродить, шататься, болтаться, таскаться и шлёндать по галактикам в поисках человека, заражая своим упорством, а также верой, надеждой и любовью к человеку остальных.
Какой звездолёт хоть раз не искал человека! Нет таких. Но большинство, попробовав однажды, бросали это дело, убедившись в полной его безнадёжности.
И только малое число избранных продолжали поиски всю жизнь. До самой смерти. Потом их ставили детям-звездолетикам в пример, изучали их жизнь в школах и навечно заносили имена в Особый Список. Но это потом. А пока они жили и неустанно искали человека, многие взрослые звездолёты крутили за их спиной солнечными батареями, антеннами и манипуляторами (у кого что было) у главной рубки, показывая: чудак, мол, держитесь дети от него подальше.
Буцинант тоже искал человека, но он совершенно не собирался посвящать этому делу всю свою жизнь. Он собирался его найтии покончить с этим вопросом раз и навсегда.
«Я знаю, где искать людей, – говорил он своим друзьям. – Они в чёрных дырах. Больше им быть негде. Нужно просто набраться духу и храбрости, нырнуть в чёрную дыру и…. И найти человека! Раз и навсегда.»
