Евгений Связов
Отчет 1…и принцессу в нагрузку
(отчеты агента достал – 4)
Департамент Неприсоединенных Планет форма 12/8 (Отчет операции) (заполняется от руки на бумагу в единственном экземпляре)
Полный сил мужчина познакомится с привлекательной молодой девушкой для необременительного и непродолжительного знакомства. Дракон
Я хохотал.
Хохот бил во встречный ветер, как голова свихнувшегося заключенного бьет в дверь камеры-одиночки.
Думать о брошенных на произвол любви двух счастливых парочках было больно. И чтобы не расплакаться от жалости, я расплескал по своей многострадальной крыше пару бочек шизового хохота, предоставив его жадному огню напалмом вычистить боль вместе с памятью о том, что где-то есть люди, родившиеся там же, где и я, думающие так же, как я и, и знающие то же, что знаю я.
Я хохотал, выжигая из памяти все общее, что у меня было с ними – то, что я знал, то, как я думал, и то, откуда я. Я хохотал, вбивая хохот во встречный ветер, царапающий глаза и сдувающий за спину и в прошлое вонючий дым.
Через полчаса ветер погасил последние язычки нервных смешков, я заткнулся трубкой и посмотрел вокруг.
На пустынный пейзаж, голый и невыразительный, как порнография, смотреть было неинтересно. Тогда я осторожно заглянул в себя.
Внутри было пусто.
Пустыня была снаружи.
Пустыня была внутри.
Где– то на горизонте внутреннего пространства кучками лежали какие-то воспоминания и идейки, но я, сам я, был Никто из Ниоткуда.
Я потянулся к мешанине собственных картинок и идей и стал лениво лепить из них нового себя, время от времени выныривая из этой мешанины для поправки курса лошадей.
Сумрак воспользовался тем, что я оставил его в покое и перешел на ленивую рысь. Прихваченная из стойла солнечников рыжая лошадь, которую я обозвал Пламя, послушно, по причине привязанности к Сумраку, бежала рядышком.
Некоторое время спустя новый я понял, что курс мой лежит к каравану. Покопавшись в памяти, я нашел воспоминание, в котором была девушка, которую мне захотелось спасти. Вспомнить, зачем я хочу ее спасти, я не успел – Сумрак вывел Пламя и привез меня к колодцу, и пришлось обратить внимание наружу, чтобы напиться.
Вода, дождичком упав на дырявую крышу, прибила вонь и в голове просветлело.
Напоив лошадей, я взгромоздился в седло и показал Сумраку на свежепротоптанную и загаженную тропу, оставленную караваном.
Запах всего, что караван оставил на тропе, был настолько силен, что резал даже мои закопченные органы осязания и я полез за трубкой.
Доза никотина задвинула все воспоминания в дальний угол сознания, и я уснул по настоящему.
Разбудил меня крик.
Продрав глаза и осмотревшись, я не увидел вокруг ничего способного кричать, но зато услышал громкую возню пары сотен человек. Сумрак, присев на песок, и обернувшись через плече, взглядом спрашивал – туда ли он меня завез.
Скормив ему морковку из мешка и окончательно пробудившись выхватыванием у него из пасти руки, я прокрался на бархан, и совершенно выспавшимся взором осмотрел хорошо в видный в предзакатных сумерках караван. Их высочество и компания устраивались на ночлег.
В центре межбарханья торчал огромный шатер, окруженный кольцом костров стражи. С этими ребятами я был солидарен – ни одному нормальному мужику в шатре места не было. С подветренной стороны, чтоб принцесса не мучалась запахами и наоборот, были разложены два костра, вокруг которых располагались скованные в хоровод рабы. Каждому хороводу было выделено по четыре массовика-затейника. Массовики затеяли игру в охранников.
Разглядев в одном из хороводов рыжую шевелюру, я удовлетворенно хмыкнул, и уже гораздо менее заинтересованным взглядом окинул многочисленные костры слуг, внешнее кольцо охраны и много-много лошадей в соседней ямке. Вернувшись к своим лошадям, я перехватил водички и угостил транспорт. Потом я завел лошадей с подветренной стороны, чтобы не дразнить охрану табачным дымком и стал ждать темноты.
Темнота наступала неохотно. Время тянулось как колонна обкурившихся слоников, потому что я боялся проспать и сражался с веками, как мог. Но я мог и дождался.
Поняв, что темнее уже не станет, я поднялся с бревна, валявшегося в паре километром от каравана, вдохнул холодающего ночного воздуха, закурил и пошагал освобождать свою ненаглядную. Помечтав шагов двадцать о том, что будет после освобождения, я подумал, что неплохо бы помечтать о том, что будет до. До была пара десятков охранников, которые уже успели к ней привыкнуть и наверняка имели ряд возражений против расставания с ней даже при условии хороших рук нового хозяина. А мне почему-то не хотелось идти к ней на второе свидание, перешагивая через трупы. Охрана, кроме наличия привычек, виновата, конечно, в том, что ежедневно напоминает принцессочке о наличии мужского пола, но не убивать же их за это. Кушать всем хочется.
Поэтому, приближаясь к стойбищу, я лихорадочно пытался отогнать идею, что лучше всего подойти, поздороваться, представится, выкурить в компании у костерка пару трубочек, а потом забрать Рыжика и кануть в ночь. Самостоятельно отделаться от этой мысли мне не удалось. От нее меня отделал только меч часового внешнего заграждения, лязгнувший в десятке шагов передо мной.
