Если спросить вас, какой самый популярный вид спорта, вы, не задумываясь, ответите: футбол либо хоккей. Трудно найти даже школьника, не знающего фамилий наших знаменитых игроков. И все же, если тот же вопрос задать поляку, чеху, немцу, итальянцу, французу, многие из них дадут другой ответ: велосипедная гонка.
В этих и во многих других странах велосипед — достойный соперник шайбы, футбольного мяча.
Многодневная гонка на большие расстояния необыкновенно увлекательна и вместе с тем очень сложна.
По улицам городов и сел, по крутым горам с головокружительными спусками и поворотами мчится лавина велосипедистов. Скорость во время спуска иногда доходит до восьмидесяти километров в час, и нужны крепкие нервы, зоркий глаз, великолепное владение техникой, чтобы не столкнуться, не упасть на повороте, не отстать от своих соперников. Почти в каждой европейской стране ежегодно проводятся такие соревнования велосипедистов, и сотни тысяч, миллионы болельщиков волнуются за их исход.
У нас этот вид спорта и до сих пор не получил должного размаха, хотя велосипед — заветная мечта каждого мальчишки, да, пожалуй, и большинства девчонок.
Едва освоив трехколесный «экипаж», ребята азартно крутят педали, а пересев на двухколесный «Орленок» или «Школьник», самозабвенно соревнуются друг с другом.
И я с детства увлекся велосипедом, поэтому очень охотно взялся опекать не столь уж многочисленные соревнования.
Сначала репортажи с трека московского стадиона «Юных пионеров», с Тульского трека, гонка по Садовому кольцу и, наконец, первая многодневная шоссейная гонка по дорогам трех республик — России, Белоруссии, Украины.
В открытой судейской машине едем за велосипедистами. Характер этого тактически сложного соревнования, его тонкости постигались не сразу, но яркий накал спортивных страстей заразил с первого же дня.
Как вести репортаж об этом многогранном, многоликом и длительном (каждый этап 2–4 часа) состязании? Где лучше находиться, как увидеть самое главное, как за несколько минут до финиша попасть к ожидающему там микрофону?
Чтобы рассказать о ходе гонки, фиксирую все интересные моменты в блокноте. Такой ежедневный дневник оказался очень полезным.
Уже на финише, за несколько минут до прихода победителя этапа, пытаюсь воссоздать картину происходившего на трассе.
Это должен быть не простой рассказ, а эмоциональный по самому характеру изложения и по языку репортаж, будто бы все то, о чем говоришь, совершается сию минуту. Да простится мне столь ненаучное определение, но комментатор обязан в необходимых случаях «взвинтить» себя, оживить перед мысленным взором минувшие события и с чувством, соответствующим их характеру, передать слушателям. А коли так, то твой репортаж о самом финише легко смыкается с тем, что уже сказано, становится не только логическим продолжением, но и звучит в одном эмоциональном ключе.
Вообще спортивный комментарий противопоказан слишком хладнокровным, уравновешенным, а уж тем более флегматичным журналистам.
В нем должна все время биться живая человеческая душа: радости и огорчения, волнение, искреннее восхищение красотой, мужеством спортсменов — участников того или иного поединка.
Это, по-моему, всегда отличало В. Синявского, Н. Озерова, В. Набутова, многие (но не все) репортажи А. Галинского.
Рациональные, «справочные» комментарии, где основа — нудное повторение анкетных данных спортсменов, протокольное перечисление технических результатов, раздражают, сокращают число болельщиков. А ведь из их армии рекрутируются и будущие спортсмены. Увлекательные репортажи зовут молодежь попробовать свои силы.
Однако вернемся к велосипеду.
Популярность велоспорта породила новое международное соревнование под девизом борьбы за мир и дружбу между народами.
Редакции трех крупнейших газет — польской «Трибуна люду», чехословацкой «Руде право» и немецкой «Нейес Дейчланд» — весной 1948 года пригласили спортсменов всех стран на первую гонку мира.
Наши гонщики пока не отваживались принять в ней участие.
В один из апрельских дней 1954 года, когда я отсыпался после ночной работы в аппаратной, меня разбудил звонок из редакции:
— Срочно к главному.
Внестудийщиков, исполнявших роль мастеров на все руки, у нас было не так уж много, и никто не удивлялся, если даже ночью поднимали с постели. Оставалось лишь гадать: зачем?
Вот и я мчался в редакцию, снедаемым понятным любопытством.
Бегу по лестнице на третий этаж, влетаю в кабинет:
— Вы меня вызывали?
— Садись. — И редактор спокойно опустил глаза, продолжая править лежавший перед ним материал.
Закончил, неторопливо снял очки:
— Скажи-ка, как наши велосипедисты, сильны?
Я ждал чего угодно, только не такого странного вопроса. Может быть, он вспомнил мое горячее выступление на летучке в защиту велоспорта, сетования на малые отрезки времени для репортажей о нашей гонке?
Однако вопрос задан.
— Сильны, — говорю, — и вообще мы еще мало пропагандируем такой динамичный, увлекательный и самый доступный вид спорта. Репортажи с гонки режут, ругаются, что я кричу у микрофона, а один деятель умудрился сказать — «нездоровый азарт»…