Я, конечно, не ангел, но тебя не забыть,
Ты, конечно, не демон, но не помнишь меня…
Значит, мне возвращаться в дорожную пыль,
Маяки зажигать, если хватит огня,
Если хватит тепла, переждать до весны,
В темноте зажигая чужие сердца.
Дай мне голоса, ветер подпольной войны,
Чтобы все, что прожито, допеть до конца.
Кошка Сашка
Пролог
США, Вашингтон ДС
8 ноября 2016 года
В Нью-Йорке в этот день было холодно. Дул ветер – нехороший, пронизывающий ветер. Иногда он стихал, но то и дело принимался дуть вновь.
Страна выбирала себе президента.
Подошла к концу самая неоднозначная президентская кампания, по крайней мере за последние полтора века. Обе старые партии как рехнулись, выставив на гонку кандидатов один круче другого. Со стороны демократов – Хиллари Клинтон, супруга сорок второго президента США и сенатор от Нью-Йорка. Дама с крайне неблагоприятным бэкграундом, измазавшаяся с головы до ног в политических и сексуальных скандалах, замешанная в чертовой тьме историй… она говорила столь много, что политтехнологам ее основного конкурента не составляло никакого труда найти на нее убойный компромат. Но тем не менее это был опытный политический боец, принятый всем американским политическим классом, вхожий во все кабинеты, знакомый с большинством мировых лидеров и готовый исполнять обязанности президента Соединенных Штатов. Ей и отдавали победу все журналисты и аналитики. Ну, почти все.
Это был долгий путь – путь обратно, в Белый дом. На этом пути она растоптала и переехала очень многих – просто нельзя было по-другому. Она должна была номинироваться еще в 2008-м, но тут как назло вмешался чертов «золотой мальчик», с его новыми надеждами, правильным цветом кожи и потрясающим умением выступать перед людьми – что ей самой давалось тяжело. Она не умела говорить и не умела вдохновлять. Пришлось уступить – по всем раскладам у нее было тогда меньше шансов, чем у него, пройти в Белый дом. Ожидание затянулось на восемь долгих лет. Отдавая свой долг, золотой мальчик назначил ее госсекретарем США, и на этом посту она ввергла страну в тяжелую внешнеполитическую катастрофу, поддержав Арабскую весну и за несколько месяцев перечеркнув все десять лет усилий, утрат и огромных расходов на войну с террором. Дошло до того, что американские спецназовцы были вынуждены сражаться плечом к плечу с теми, кого только что выпустили из Гуантанамо, и это всего через десять лет после 9/11. На смену авторитарным режимам, которые снесла Арабская весна, пришла не демократия. Пришли кровь, ужас, гражданская война. Буквально за несколько месяцев «Аль-Каида» и другие исламистские группировки кратно нарастили свою численность и контролируемую территорию. Если в 2001 году «Аль-Каида» насчитывала всего несколько сотен человек, а схожие с ней группировки имели совокупную численность максимум несколько тысяч – если не считать бандитов в Сомали и Палестине, – то теперь численность вооруженных и готовых на все джихадистов достигла нескольких десятков, а после начала гражданской войны в Сирии – нескольких сотен тысяч боевиков. Если в период 2001–2011 годов глобальная война с террором не выплескивалась за пределы большого Ближнего Востока, то после начала Арабской весны начался процесс интенсивного взаимообмена. Огромное количество беженцев, спасаясь от происходящего в их странах, бросились в Европу, среди них, конечно же, были и экстремисты, а навстречу им поехали «европейцы» во втором, в третьем поколениях, дети и внуки мусульман, приехавших в Европу работать, плохо интегрированные в общество, по-прежнему ощущающие себя чужаками. Тысячи и тысячи граждан благополучных стран ехали на Восток, чтобы, обогатившись террористическим опытом, вернуться потом домой. Стало нормальным, что, например, молодой лондонский таксист – сын родителей-пакистанцев, которые убивались в прачечной, чтобы их сын стал настоящим британцем и окончил школу, – берет отпуск, едет на джихад, неделю или две воюет, потом возвращается обратно домой. Идиотское сочувствие к разного рода повстанцам и мятежникам не дало возможности вовремя разглядеть тот ужас, который ждал всех. Взрывы в Париже, гей-клуб в Орландо, грузовик в Ницце, потом опять Париж, опять Америка – вот далеко не полный перечень того, что успели сотворить новоявленные экстремисты, подчиняясь их духовным лидерам. И во всем происходящем была значительная доля ее вины, кандидата в президенты Соединенных Штатов. Президент-то как раз был виноват меньше, чем она, на своем посту он делал все, чтобы не допустить новых войн. В частности – он почти в одиночку сорвал планировавшуюся войну с Ираном и не допустил удара ВВС НАТО по Сирии, так что Нобелевскую премию мира свою он на сто процентов отработал. Беда была в том, что он следовал предвыборным договоренностям и решился на замену госсекретаря лишь тогда, когда стало понятно, в каком катастрофическом состоянии находится американская внешняя политика.
Ее противником был человек, который никак не мог быть избран президентом США. Самый пожилой кандидат на эту должность. Рейгану было шестьдесят девять, ему семьдесят, сексист, расист и много еще кто, бизнесмен. Многие его называли «позором Америки». У него было несколько жен – последняя на двадцать три года младше его, много детей и несколько внуков. А также много объектов, которые он построил – и не он, просто его имя в строительстве было так популярно, что другие компании платили ему деньги, чтобы дать своим объектам его имя.
