Предмет анализа в данной работе – субъективная модальность, субъективно-модальный синтаксис, который по аналогии с модальной логикой можно назвать модальным синтаксисом.
Модальная логика – раздел математической логики, в котором исследуются высказывания, имеющие такие истинностные значения, как «возможность», «невозможность», «необходимость» и т.п.[1] Близость модальной логики к лингвистике связана с выделением кроме значений «истинно» и «ложно» третьего значения истинности – «возможно». В суждении возможности отображается возможность наличия или отсутствия признака у предмета, о котором говорится в данном суждении, например: «Возможно, что наши регбисты окажутся победителями чемпионата».
Применительно к языку исследуемое в модальной логике значение возможности связано с включением в суждение (высказывание) субъекта – субъективного сознания. Один из ведущих теоретиков модальной логики Я. Хинтикка называет содержание, включающее пропозициональную установку, «возможными мирами»[2]. Возможные миры – это не что иное, как состояния сознания субъекта, ориентированные на воспоминание или на представление будущего, погруженного в творческую фантазию или подверженного сомнениям. Вхождение субъекта в эти состояния «осуществляется с помощью ментальных предикатов, выраженных посредством специальных лексических средств. А. Вежбицкая выделяет широкий пласт такой лексики, заданный в первую очередь наречиями, вводными словами, союзами типа к счастью, наверное, только, уже, давным-давно, возможно, слишком, все еще, которые имплицитно задают позицию субъекта (агента) деятельности»[3].
Если в модальной логике изучение значения возможности ограничено критерием истинности, то в лингвистике исследуются не только значения возможности, необходимости и т.п., но и весь комплекс проблем, связанных с антропоцентрическим принципом («человек в языке»)[4]. И все эти проблемы получают выражение в категории субъективной модальности.
Термин субъективная модальность, традиционно использовавшийся в синтаксисе, в настоящее время применяется в лексикологии и фразеологии, в словообразовании, в лингвистике текста. Это отражает стихийный процесс превращения субъективной модальности в общеязыковую категорию, что соответствует ее природе и сущности. Действительно, исследование языка обнаруживает присутствие субъективной модальности на всех его уровнях. В лексике это разветвленная система оценочных средств (о соотношении оценочности и субъективной модальности речь пойдет ниже), в морфологии – вводно-модальные слова, частицы, местоимения и др. Даже в семантике падежей проявляются модальные значения[5].
Многообразное проявление модальности во всех звеньях языковой системы свидетельствует об универсальности этой категории, о важности ее для понимания устройства и сущности языка. Однако главная сфера действия субъективной модальности – это синтаксис. И именно синтаксис наименее изучен с точки зрения выражения субъективной модальности. В грамматиках (академических, вузовских), в пособиях и руководствах описывается обычно диктальная семантика, объективная модальность – отношение предложения к действительности, то, как предложение отражает ситуацию. И в очень незначительной степени затрагивается субъективная модальность – компонент значения, составляющий важный слой общей синтаксической семантики предложения.
Субъективная модальность играет важнейшую роль не только в семантике, но и в функционировании синтаксических единиц, в речеобразовании (переходе от языка к речи). Исследования субъективной модальности очень важны как в теоретическом плане, так и в практическом отношении. Фактически эти исследования, имеющие значение прежде всего для синтаксиса предложения, синтаксиса текста, стилистики, могут составить самостоятельную отрасль синтаксической науки.
Таким образом, настоящая работа посвящена роли субъективной модальности в синтаксисе, главным образом в синтаксисе предложения и в синтаксисе текста.
Работа состоит из введения, четырех глав, посвященных описанию теоретических основ модального синтаксиса (глава 1), анализу субъективно-модального значения словосочетания (глава 2), предложения-высказывания (глава 3), типизации как важнейшего процесса речеобразования, текстовой модальности (глава 4) и заключения.
Предлагаемая работа представляет собой первый опыт монографического исследования модального синтаксиса и не претендует на исчерпывающее изложение сложных проблем, связанных с данной темой. Задача ее гораздо скромнее – привлечь внимание к важнейшему разделу синтаксиса, наметить пути анализа актуальнейшей темы, охарактеризовать ее узловые пункты.
Автор с благодарностью примет замечания и соображения по поводу этой работы.
