НИЩЕТА ДОКТРИНЫ ПОТРЕБИТЕЛЬСТВА
В разоряющуюся фирму, торгующую холодильниками, является никому не ведомый предприимчивый человек со странным именем Квота. Он предлагает новый метод торговли: любым способом, ничем не брезгуя, заманивать в магазин покупателя и заставлять его сделать покупку, другими словами — превратить каждого прохожего в покупателя.
Но планы Квоты не ограничиваются тем, чтобы заставлять каждого жителя приобретать холодильник: необходимо вызвать у людей неуемную жажду потребления, сделать их обладателями вещей, которые им совсем не нужны.
Среди новинок — счетная линейка, отыскивающая в Библии для каждого конкретного случая текст; черный кружевной гарнитур против сексуальной робости; отороченное норкой сиденье унитаза с центральным отоплением; чудо радиоэлектроники — устройство, имитирующее смех и оживленный рокот голосов; флюоресцирующий крем для изменения выражения лиц покойников, чтобы они во время похоронной церемонии не выглядели такими печальными. И прочее и прочее.
Покупайте сегодня, уплатите завтра. В рассрочку. В кредит. Кое-что за ничто. Но покупайте в обязательном порядке. Не будете покупать — обеднеете.
Лихорадка потребительства постепенно охватывает всех жителей захудалой латиноамериканской республики Тагуальпа, которая начинает превращаться в «общество потребления». Жители республики — подлинные рабы вещей, придаток к вещам, которые они даже не в состоянии использовать по назначению. Олицетворением бессмысленности потребительства, на службу которой поставлена вся экономика страны, предстает тагуальпец Эстебака, увешанный всевозможными часами, транзисторами, имеющий про запас ванны и умывальники, бесполезные музыкальные инструменты загромождающие его квартиру. Такова картина «удручающего благосостояния».
Страну Тагуальпу не найти на политической карте мира, она не значится также в энциклопедиях и словарях. Такой страны нет: ее придумали авторы сатирического романа-памфлета «Квота, или «Сторонники изобилия»» французские писатели Веркор и Коронель. Эта вымышленная страна понадобилась авторам для того, чтобы разоблачить бесчеловечность капиталистического общества, именуемого «обществом потребления». Тагуальпа — своего рода модель такого общества.
В глобальной стратегии империализма, направленной против мирового революционного движения, концепция «потребительского общества» преследует вполне определенные политические и идеологические цели. Она выдвигает для народов капиталистических стран антиреволюционную перспективу, противопоставляемую программе революционного преобразования общества, возможность якобы решения всех коренных социально-экономических проблем без уничтожения основ капитализма. Для народов стран социалистического содружества эта концепция таит в себе опасность их идеологического разоружения.
В условиях разрядки международной напряженности, достигнутой благодаря самоотверженной борьбе Советского Союза, других социалистических стран и всех миролюбивых сил, инструменты воздействия на умы людей — печать, телевидение, радио в капиталистических странах мобилизованы, в частности, на то, чтобы попытаться навязать социалистическому обществу буржуазный образ жизни. Особенно большое внимание уделяется пропаганде «американского образа жизни», культа потребительства. В этих условиях важное значение приобретает критический анализ концепции «общества массового потребления», глубокое и всестороннее рассмотрение ее истоков, содержания и основных аргументов.
Сущность концепции «общества массового потребления», как и любой другой социальной теории, легче понять, выяснив прежде всего условия, в которых она возникла. С этой целью совершим небольшой экскурс в историю.
...Двадцатые годы. Соединенные Штаты Америки — ведущая страна капиталистического мира — достигли высокого уровня индустриального развития. Множество товаров различных марок, моделей, фасонов переполняет магазины, дразнит воображение покупателей. Щедрая на посулы реклама обещает осчастливить каждого, кто купит вот эту машину или вон то средство для ращения волос...
В течение жизни одного только поколения американцев ассортимент потребительских товаров и услуг изменился настолько значительно, насколько, по-видимому, он не менялся за сотни лет. Еще живы были люди, которые помнили мир без электричества, автомобилей, телефона. И эти же люди — американские рабочие, фермеры, служащие — если, конечно, имели постоянную и сносно оплачиваемую работу, получили возможность покупать эти товары. Но все дело в том, что даже в период так называемого «процветания» далеко не все из них имели работу. Безработица сопутствовала росту капиталистической экономики. Вот почему повсюду бросались в глаза груды товаров при отсутствии покупателей, способных за них платить.
Америка, изобилующая товарами широкого потребления и не ликвидировавшая нищеты. Почему именно здесь раньше, чем в других развитых странах капитализма, началось становление нового стереотипа потребления, ставшего отправным пунктом для создания буржуазного мифа о «потребительском обществе»?
