Доменик Сильваньи успел прочитать всего треть доклада, когда ему позвонили по двусторонней связи — второй раз за пять минут. Он что-то раздраженно проворчал и так резко швырнул авторучку на стол, что она покатилась по конторской книге в кожаном переплете.
Снова его отец.
Никто другой не смог бы справиться с сердитой мисс Хэнкок, которую прозвали Ротвейлером. Доменик назначил ее помощницей, когда приезжал в Сидней в первый отель из гостиничной сети «Силверз». С непрошеными посетителями она вела себя безжалостно и всегда добивалась нужного эффекта. Именно это и требовалось Доменику, чтобы не отрываться от срочных дел. Среди горы фактов, цифр и маркетинговых исследований надо было найти решение проблемы гостиничной сети в Австралии, которая стала приносить убытки. Доменик твердо решил выяснить, в чем же дело, прежде чем вечером улететь в Рим.
Его просьбы не звонить были напрасны. Конечно, отец считал, что к нему это не относится. А у Доменика не было времени слушать очередную лекцию. Особенно о тех фотографиях — двух снимках в бульварном листке, публикующем слухи, под названием «Застигнутые врасплох». Его личная жизнь касается только его, но благодаря этому журналу она стала всеобщим достоянием.
Гульельмо Сильваньи прекрасно знал, что попытки этого листка изобразить его сына плейбоем не имеют ничего общего с действительностью, но все же был сильно расстроен.
— Ты можешь найти себе кого-нибудь получше супермоделей и старлеток, — говорил он Доменику. — Какую-нибудь умную, храбрую женщину… которая заставит тебя поволноваться.
Если бы Эмма и Кристин услышали, как о них отзывается его отец, они имели бы все основания обидеться. В конце концов, даже начинающие голливудские старлетки и супермодели не могли бы добиться успеха только благодаря своей внешности, хотя их данные и были великолепны.
И ревности им хватало с избытком. Когда фотографии опубликовали, обе приняли случившееся близко к сердцу.
Конечно, история неприятная. Но это не означало, что Доменику следует остепениться, как настаивал отец. Он не искал себе жены. Не искал семьи. Хотя отец часто уверял его, что потом будет слишком поздно.
Слишком поздно! Черт, ему же всего тридцать два года. Не так уж много.
Кнопка двусторонней связи продолжала вспыхивать.
— Скажите отцу, что я перезвоню ему позже. Когда дочитаю доклад.
— Простите, мистер Сильваньи, это… не ваш отец.
Доменик насторожился. Что-то не так. Обычно она говорила тоном «пленных не брать», а сейчас ее голос звучал иначе. Впервые ему показалось, что мисс Хэнкок взволнована.
— Это женщина… — продолжала она.
Доменик скрипнул зубами.
Он мог бы понять, как удалось Гульельмо Сильваньи оказаться за этой последней линией обороны. Гульельмо вместе со своим отцом, покойным дедом Доменика, превратил трехкомнатную гостиницу в Неаполе в пятизвездочный отель, пользующийся мировой известностью. Отец Доменика после того, как заболел раком, долгое время сражался с болезнью, отошел от дел и поселился в Тоскане. Теперь во главе всемирно известных отелей стоял Доменик. Но, несмотря на это, отец до сих пор держал власть в своих руках.
— Я же вам говорил, абсолютно никаких звонков…
— Она не звонила, — выдохнула мисс Хэнкок, не дав ему закончить. — Она здесь. Сказала, что это срочно, что вы захотите ее увидеть.
Доменик откинулся на спинку роскошного кожаного кресла, барабаня пальцами по краю письменного стола и стараясь припомнить, где сейчас находятся его недавние спутницы. Он слышал, что Эмма сейчас в Техасе, на выездных съемках своего нового фильма, а Кристин фотографируют для журнала «Вог» в Марокко. И ни та, ни другая не желали с ним разговаривать после той проклятой истории с фотографиями, так что они не знали, что он в последнюю минуту решил поехать в Австралию.
— Ее зовут Опал Клеменджер. Из «Клеменджерз». Это сеть из трех престижных бутик-отелей, которыми владеет ее семья. Кстати, один из отелей находится в Роке…
— О «Клеменджерз» мне все известно, — перебил он ее. — Чего она хочет?
— Говорит, что намерена предложить вам сделку. Условия настолько хороши, что вы не станете отказываться. Впустить ее?
Затаив дыхание, Опал нервно сжимала папку с материалами, которые собирала второпях, надеясь, что Доменик согласится встретиться с ней перед отъездом.
Он наверняка сейчас спрашивает себя, почему владелица единственного в Сиднее шестизвездочного бутик-отеля неожиданно приехала к нему без предупреждения. И не подумает, что это дружеский визит. Он должен согласиться встретиться с ней. От этого зависит будущее «Клеменджерз».
— Скажите, чтобы она заранее договорилась о встрече, — прозвучал голос по двусторонней связи. — Я вернусь через две недели. Да… я буду работать и во время ленча. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы в кабинет подали кофе и что-нибудь поесть.
Секретарша с извиняющимся видом подняла глаза на Опал.
— Мне очень жаль, дорогая. Я никогда ему не мешаю, но в этот раз мне действительно казалось, что он захочет с вами встретиться. Боюсь, вам придется прийти в другой раз.
Опал покачала головой. Через две недели будет слишком поздно. Она должна заключить эту сделку в течение двух дней. Всего два дня, чтобы найти инвестора для «Клеменджерз», того, кто поймет ситуацию и поможет им выжить. Инвестора, который будет полной противоположностью Маккуэйду, акционеру-хищнику, собиравшемуся дешево купить недвижимость в первоклассных районах, чтобы снести здания и построить на их месте дорогие многоквартирные дома.
