ПеревелГеннадий Башков
— Не виновен, — упрямо сказал Генри Уотсон.
Стэнли Веттер продолжил опрос присяжных.
— Роузвел?
— Виновен.
— Колеман?
— Виновен, — сказал я
И тогда мы все одиннадцать уставились на Уотсона.
— Опять, — сказал Веттер. — И в двадцать шестой раз, могу добавить, одиннадцать из нас за осуждение, один — за оправдание.
Я сдавленно вздохнул.
— Думаю, мы имеем дело с идиотом.
Уотсон вскочил.
— Послушайте…
Веттер быстро поднял руку.
— Ну, ну, Уотсон, поверьте, Колеман просто не так выразился.
— Отнюдь, именно это я и хотел сказать, — жестко ответил я. — Никогда еще за всю свою практику мне не приходилось сталкиваться с таким упрямым, глупым… тупым человеком.
Понизив голос, Веттер зашептал мне на ухо: «Мы ничего не добьемся, если будем с ним спорить».
— Несмотря на все наши старания быть рассудительными, — пробормотал я, — это не привело ни к чему хорошему. Мы ведь уже взывали к его рассудку, но, очевидно, зря старались с самого начала.
Веттер был человеком грузным, как бы слепленным для кресла.
— Давайте смотреть на вещи проще. Раздражаться незачем.
Я сердито посмотрел на Уотсона.
— Неужели вы действительно думаете, что Дюк O'Брайен невиновен?
Он в смущении заёрзал.
— В том, что он виновен, я‑то уверен. Но вы, кажется, не хотите понять моей точки зрения. Следствие пока ещё не доказало, что именно он убил Мэтта Тайсона.
— Возможно, сынок, — сказал Веттер. — Но если твое мнение таково, то ты тогда еще более одинок, чем поп в русской армии.
Я заговорил с язвительной настойчивостью.
— Дюк O'Брайен и Тайсон были в комнате одни. Это задняя комната табачной лавки. Случилось так, что какой‑то свободный от дежурства полицейский как раз в это время покупавший в лавке трубку, услышал выстрел. Он бросился туда, и, открыв дверь, увидел следующее: убитый Мэт Тайсон — на полу, в воздухе — запах порохового дыма, Дюк O'Брайен, вылезающий через окно. Преследуя Брайена, полицейский пробежал несколько переулков и сделал несколько предупредительных выстрелов. Возможно поэтому, или же потому, что O'Брайен выдохся… погоня кончилась тем, что тот сдался полицейскому.
— Но ведь полиция так и не нашла оружия, которым было совершено убийство, — упрямо повторил Уотсон.
Тощий аптекарь Роузвелл, как бы родившийся с головной болью, бросился в атаку.
— За O'Брайеном гнались несколько кварталов, по задним дворам, через заборы. Дело было вечером, во время погони он просто выбросил пистолет. Полиция не проводила осмотра местности до утра. — Роузвел явно негодовал по поводу такой халатности. — Что сделал O'Брайен первым делом, когда его доставили в полицейский участок? Я вам скажу, что он поведал своему адвокату. Он сообщил ему, где бросил пистолет. А адвокат велел одному из парней Дюка подобрать его в ту же ночь.
— Но Дюк утверждает, что у него не было оружия. На нем была портупея с кобурой. Но кобура пустая. Стал бы он носить её, если бы у него не было пистолета?
— Дюк сказал, что обычно носит пистолет с собой, и только в тот вечер он забыл взять его.
Роузвел на минуту закрыл глаза.
— Полиция обнаружила следы пороха на правой руке O'Брайена.
— Знаю, — согласился Уотсон. — Но O'Брайен также сказал, что за пару часов до этого он стрелял по мишеням. Вот почему у него на руках были следы пороха.
Роузвел покусывал губы. У него был такой вид, что он вот–вот заплачет.
Раздался стук в дверь, и появилась голова и плечи судебного служащего.
— Судья интересуется, вы еще не вынесли вердикт?
Я нахмурился.
— Разве мы стали бы сидеть здесь, если б закончили?
Тот попятился.
— Вы зря кричите на меня. Судья просто велел мне спросить.
Решительного вида школьная учительница мисс Дженкинз заговорила с Уотсоном, как если бы он был третьеклассником.
— Вам ведь известно, что O'Брайен — плохой человек, не так ли?
— Ну… да.
— Он ведь гангстер, правда?
— Возможно, но…
— Он руководит преступным миром города, верно? Будь то наркотики, азартные игры или… она слегка покраснела, или другие вещи. Он управляет всем этим.
— Да, — в отчаянье сказал Уотсон. — Но его привлекают к судебной ответственности не за это. Он обвиняется в убийстве.
— Мистер Уотсон, — сурово сказала мисс Дженкинз. — Вы очень, очень упрямый человек.
Уотсон обратился к нам:
— Если уж Дюк O'Брайен такой матерый махинатор… раз уж у него такая банда… с убийцами и прочее… зачем ему было убивать Тайсона самому? Он мог бы поручить это дело кому‑нибудь и легко обеспечить себе алиби.
— Это произошло под влиянием момента, — сказал Роузвел. — Табачная лавка не что иное, как просто ширма для места сходок или что‑нибудь в этом роде. Они с Тайсоном некоторым образом поссорились. В горячке O'Брайен застрелил Тайсона. Неужели вы думаете, что у них были свидетели?
— Нет, но…
— Мистер Уотсон, знаете ли вы, что такое косвенные улики?
— Да, но я все же считаю, что обстоятельства не…
Тут вмешался я.
— Давайте хоть на минуту представим себе, что вы человек рассудительный. С чего бы O'Брайен побежал, если он не виноват?
— Он запаниковал.
— А как вам нравятся его хилые россказни о том, что произошло?
Уотсон потер шею.
-- O'Брайен заявил, что они разговаривали в то время, как в открытое окно раздался выстрел.
