— А я говорил! Я предупреждал, что ничем хорошим это не кончится! — голосом профессиональной истерички вопил эльф, прижимая к груди ритуальную чашу.
«Юноша прав, — подтвердил артефакт на моем запястье, — он действительно…»
— Заткнись! — в один голос прорычали мы с полуорком, украдкой выглядывая каждый из-за своего укрытия.
Мне выпала честь бочком прижиматься к мраморному кресту, эльф впадал в отчаянье за крошечным надгробием, а зеленый гигант согнулся в три погибели за статуей скорбящего ангела.
— Убить поганых некромансеров! — бесновались селяне, размахивая факелами и садовым инвентарем. — Выкинуть за стену!
— Сже-ечь! — настаивал местный батюшка.
— И надругаться! — требовала беззубая карга.
«Да мы ж по-быстрому: одна нога у ворот, другая на погосте. Что может случиться?» — процитировал артефакт… меня же и процитировал, гад такой.
— Ой, вот давай без этого, — поморщилась я и с укором глянула на руку, где таинственно мерцал самый вредный артефакт на свете. — Ты вообще помогать планируешь?
«А у меня штатная перезарядка!»
— У тебя штатное обострение ехидства, — буркнула в ответ и осторожно выглянула. — Парни, вы как?
Рычай, прикусив от усердия кончик языка, пытался ногой подтянуть оброненный мешок с честно (исключительно по его извращенной некромантской логике) награбленными костями. Ушастик испуганно скукожился за надгробием.
— Отче наш, иже еси на небесах, — страстно шептал он. — Да святится имя твое…
— Эдвард, опомнись! — возмутилась я. — Ты ж некромант.
— И что? — оскорбился тот и даже глазами сверкнул. — Это не мешает мне быть истинно верующим…
Потом немного поколебался и добавил:
— В данную минуту.
Я оставила эльфа предпринимать попытку почувствовать свет в своем сердце и оглядела наступающую толпу.
Есть в этой тусовке с факелами хоть кто-нибудь разумный?
Местный батюшка зачем-то приволок крест от ремонтирующегося купола. Он орудовал им так ловко и так враждебно, словно заключил на эту ночь договор с самой силой тяжести.
В двух кумушках на левом фланге я с трудом опознала продавщицу из продуктовой лавки и повариху, заправлявшую на походной кухне. Вокруг женщин сновала шустрая и меткая зараза, то есть местная ребятня. Правый флаг держался исключительно на здоровущем кузнеце, который приперся ради драки с полуорком.
За спинами смельчаков сгрудились осторожные мужики с вилами, хмурый староста с факелом, парочка подслеповатых дедков.
— Надругаться!
Ну и карга!
— Тесс, что делать? — с надеждой глянули на меня недоделанные некроманты.
— Что-что? Укутываться в саван и притворяться покойничками! — рявкнула я и окончательно вызверилась:
— Парни, ну включайте мозги! Вы два мага смерти. Два мага смерти на кладбище. На кладбище, полном материала. Ну? Теперь идеи появились?
Недотепы переглянулись. Рычай задумчиво нахмурил лоб, взвешивая варианты, а вот Эдвард сверкнул глазами и разразился пафосной речью:
— Если Мастер узнает, что мы использовали данные нам силы против гражданского населения, то мое имя навсегда покроется позором. Нет, лучше погибнуть прославленным мужем, сражаясь с людским невежеством, чем…
Над головой эльфа с восторгом просвистели вилы.
— А может, Мастер и не узнает! — оптимистично выкрикнул зеленый гигант, уже вычерчивая на земле руну поднятия.
Ночь моментально стала холоднее. Первобытный ужас полез за шиворот. Принялся щекотать возбужденные нервы и выкручивать внутренности.
Сотворенная на земле руна сделала еле слышный вдох и напиталась магией. Зеленоватое сияние вспыхнуло, осветив безымянную могилу под ногами полуорка. Послышалось утробное ворчание мертвеца. Земная плоть пришла в движение, с неохотой отдавая плоть мертвую, могила взорвалась и осыпалась небольшим фонтанчиком земли. Почва под ногами прекратила заниматься географической аэробикой и в изнеможении замерла.
Селяне опасливо попятились, а полуорк (не иначе как словил звезду успеха) поднялся во весь свой внушительный рост и проревел:
— А теперь приветствуйте собственную смерть, глупцы!
Весь его суровый облик гарантировал: «вот сейчас вы попляшете, побегаете и вволю поорете, а кое-кто, возможно, даже обмочится от страха».
Под зловещий хохот полуорка мертвец поднялся из земли, дернул башкой и ошарашенно уточнил:
— Мяу?
Ночь огласила шокированная тишина. Казалось, даже неугомонная мошкара офигела от увиденного и застыла на месте.
Все в немом изумлении таращились на серого кота, не утратившего ни наглости, ни лоска даже после смерти. Эльф вскочил на ноги и потрясенно взирал на дело рук своего товарища.
— Ты. Воскресил. Котика, — наконец с великим трудом выдавил ушастый, выронил ритуальную чашу и… заржал.
— Я-то откуда знал?! — психанул полуорк и обиженно глянул на селян. — Кто вообще хоронит котов на кладбище!
— Зомбокотик! — Эдвард складывался пополам от смеха и совершенно неприлично прихрюкивал.
«Зомбокотик» же с презрением глянул в сторону нового хозяина желтыми глазюками, после чего поднял хвост в характерном движении самца и уверенно пометил сапог некроманта.
— Мурзик? — усомнилась карга с лозунгом «надругаться».
Кот услышал знакомый дребезжащий голос, басовито мяукнул и со всех лап кинулся к хозяйке.
